Денис Чекалов - Зомби

Череп хрустнул, мои кости заныли.

Острые клыки Прыгуна потянулись к моему горлу. Цепкие руки вцепились в меня. Я врезал ему кулаком в кадык. Это очень уязвимое место, даже для живого человека. Сквозь мертвую плоть моя рука прошла довольно легко.

Я сжал позвоночник зомби, и рванул на себя.

Его рот распахнулся, и мертвеца стошнило внутренностями.

Я снова дернул хребет.

Прыгун захрипел, глаза ожившего трупа закатились. Я рванул еще, – и вырвал у него из тела кусок позвоночника.

Мертвое тело зомби рухнуло на песок арены.

Танк был уже в двух шагах от меня.

Я знал, – ни один удар, ни один маневр не помогут мне его победить. Поэтому просто ждал.

Мертвец шагнул ко мне, и его тяжелая лапа рассекла воздух.

В ту же секунду, я схватил за руку Безголового. Рванул его вверх, – его лапа зацепилась за верхние перекрытия, а ноги коснулись Танка. Я едва успел отскочить.

Мощный удар тока пробил двух мертвецов.

Танк качнулся.

Сделал неверный шаг, потом еще.

И рухнул в песок.

Кровь вытекала из его глаз и ушей.

Зомби был мертв, и я победил.

– Третий раунд!

Я стремительно обернулся к воротам.

Там стоял Утопленник.

Синяя кожа, лицо разбухло, глаза выпучились. Встреча с ним – верная смерть для сталкера, даже если тот хорошо вооружен.

Что уж говорить обо мне.

– Убей его! – закричали сверху.

Увы, – болеют они за зомби.

Я выпрямился. Размял плечи, готовясь к бою. Раны на моем теле сильно болели, – и эта боль приносила мне радость и наслаждение.

С каждой секундой, сок гуавы помогал моему телу восстанавливаться.

Утопленник сделал пару шагов и остановился.

Рот его приоткрылся, горло дернулось. Густая струя ядовитой слизи ударила туда, где только что я стоял. Я упал на песок и перекатился.

– Мочи! – кричала толпа.

Мертвец закинул голову назад.

Я видел, как набухает его грудь, булькает, и колышется.

Я еле успел подняться, когда он плюнул снова. Ядовитая слизь полоснула по песку, совсем рядом со мной.

Я понял, что не смогу его победить.

Даже если мне удастся приблизиться к Утопленнику, – я сам себя погублю. Ударю его, и на меня обрушится поток ядовитой слизи.

Люди на трибунах смеялись.

– Говорил я, что он издохнет! – выкрикнул кто-то.

Я рванулся вперед, перекатился, и оказался за спиной зомби.

Схватил его за голову, – осторожно, чтобы не порвать кожу. Выломал назад ему шею, и врезал в спину.

Рванулся прочь.

Длинная струя слизи ударила вверх, – в толпу.

Кричали люди, сгорая заживо. Шестеро упали с трибун, – рухнули на решетку, и теперь дергались и кричали, пока электрический ток пронзал их насквозь.

Мертвец упал на колени.

Напряжение сожгло его изнутри, – а струя кислоты послужила проводником. Утопленник скорчился.

Его кожа лопнула, и ядовитая слизь потекла на грязный песок.

Зомби скорчился, как растаявший снеговик.

Сверху, – с электрической решетки, начали падать обугленные куски трупов.

– Удивлены? – спросил Вацлав.

Они стояли в неглубокой лощине.

Повсюду росли цветы, – прекрасные, таких Мэддоксу никогда не приходилось видеть.

С поверхности их не было видно, – и если идти по узкой тропе, казалось, что вокруг лишь мертвые, угрюмые пустоши. И сталкеры, устало шагая мимо, даже не подозревали, какую красоту упускают.

Мэддокс не мог подобрать слова.

– Мне казалось, Зона…

– Уродлива? – подсказал с усмешкой Проклятый Кардинал. – Все вокруг творение Божие, и даже козни диавола не могут совсем затмить ее красоту.

– Они ядовиты? – спросил Мэддокс.

Вацлав провел рукой над пышными лепестками.

– С самого детства нас учат, что все прекрасное таит в себе зло… И так, исподволь, учат нас бояться красоты. Ненавидеть ее. Уничтожать.

Он наклонился, вдыхая аромат.

– Нет, агент Мэддокс. Эти цветы не причиняют вреда. Они просто красивы. Вот почему о них мало кто знает; у людей есть пагубная черта, не видеть красоты мира. Человек всегда ищет только одно, смерть, – и однажды ее находит…

Сгорбленный силуэт появился в тени скалы.

– Кто это? – вполголоса спросил Мэддокс.

– Тот, с кем вы так хотели поговорить…

Легкая насмешка пробежала по лицу Вацлава.

– Рейгодор .

Мэддокс шагнул вперед.

Его передернуло. Он знал, пастырь Деранторов не очень красив, и был готов к этому, – но не ждал такого жуткого, обезображенного лица.

– Вы хотели видеть меня? – спросил Рейгодор. – Уверен, лишь потому, что не знали, как я уродлив… Бедный Вацлав, ему приходится смотреть на меня слишком часто.