Евгений Прошкин - Смертники

— Счастливый ты. У тебя под рукой всегда есть хорошее объяснение.

— Подкрепись, мыслитель. — Столяров протянул ему банку. — Нам надо идти, чтобы застать Коршуна в логове. Тебе ведь будет обидно, если у нас ничего не получится, правда?

— Даже не говори об этом!

— Вот и мне будет обидно. Поэтому медлить нельзя.

Минут через пять они уже были на улице. Оставив общежитие справа, прошли через большой газон и оказались на проспекте, напротив универмага. Двое сталкеров и четверо зомбированных так и лежали перед входом. С Сахалина кто-то уже снял бронежилет, хотя неизвестно, кому понадобилась простреленная насквозь броня. Зеро лишился ботинок, у него был маленький размер, дефицитный в Зоне. Олег случайно посмотрел на его лицо и понял, что здесь уже побывали тушканы, правда, не голодные. Гарин невольно представил, как будут выглядеть тела ещё через день, и содрогнулся.

Гастроном находился во дворе, окруженном четырьмя домами.

— Вот где-то там он и обитает, — сказал Михаил, останавливаясь в арке. — Точнее разведать не удалось.

Под арочным сводом было сыро, тошнотворно воняло крысами. В углу у стены валялось несколько собак, застреленных в разное время. Самый старый труп находился здесь уже давно и успел превратиться в худой скелет, обтянутый чёрной лишайной шкурой. Были и люди — пара сталкеров, убитых и брошенных рядом с животными. По всей видимости, совсем недавно. Оба лежали лицом в асфальт, но что-то вдруг заставило Гарина присмотреться к ним повнимательней.

— Да, да, — буркнул Михаил. — Они самые. Нормальная участь нормальных предателей. Единственно верная. Неизбежная.

Олег уже и сам опознал Батона по густой рыжей щетине. Радости он не испытывал, но и сочувствия тоже.

— Пора начинать, — подбодрил его товарищ. — Спектакль должен быть коротким, но ярким.

— Почему это коротким? — с вызовом спросил Олег.

— Потому что долго твоих издевательств я не выдержу. У тебя уже есть идеи?

— Падай на колени и иди на четвереньках. И периодически гавкай.

— Отлично! — оценил Столяров, доставая из кармана толстые перчатки.

— Ты знал заранее? — разочаровался Олег.

— Просто я учёл, что у моего друга небогатая фантазия.

Михаил встал на четыре конечности и поплелся впереди Гарина.

При этом он не забывал вертеть головой и обнюхивать всякий мусор, попадавшийся на пути. Не хватало лишь ошейника — строгого, учитывая его комплекцию. Так они и подошли к овощной палатке, возле которой Столяров задрал ногу.

— В тебе погиб актер детского театра, — заметил Олег.

— Ещё не погиб, не каркай! — проскрежетал Михаил. — Лучше смотри за окнами. В моем положении это делать затруднительно.

— Пока никого не вижу, — сквозь зубы ответил Гарин.

— Хорошо. Гуляем дальше. Не помешает, если ты будешь на меня ругаться. Только не переигрывай. Твоя-то роль сложнее, в ней настоящий трагизм.

— Как ты мог, падаль! — заорал Олег. — Бросил меня с этими уродами! Они меня чуть не угрохали! Пёс паршивый, гнида вонючая! Петух конченый!

— Следи за базаром, Гамлет, — шепнул Столяров. — Что там с окнами?

— Ничего нового.

— Тогда продолжаем.

Олег с Михаилом прошли по асфальтированной площадке у входа в гастроном, затем свернули за угол и, миновав помятые газировочные автоматы, снова повернули. Минут за пятнадцать они обогнули весь двор и вновь оказались у арки, из которой вышли.

— Идём на второй круг, — бросил Столяров.

— Руки, наверно, устали? — посочувствовал Гарин.

— Больше поясница.

— По-моему, ты зря унижаешься, тут никого нет.

— Четвёртый этаж, угловая квартира вон в том доме. — Перед телефонными будками Михаил судорожно вздрогнул и махнул задом вправо. — Только не пялься! Поглядывай тихонько.

— Там пусто.

— Штора горчичного цвета, приметная. На первом круге её не было, сейчас задёрнули. Значит, за ней кто-то стоит и наблюдает.

Олег подобрал сучок почище и кинул его на газон. Он постарался не усердствовать, но метров десять Столярову всё-таки пришлось проскакать. И ещё десять — в обратную сторону, с палкой в зубах.

— Хорошая импровизация, но больше не надо, — сказал Михаил, садясь на задние лапы и поджимая передние. — Тут кругом осколки, я уже распорол ладонь.

— Извини, об этом я не подумал, — прошептал Гарин. — Сука рваная! — крикнул он без предупреждения. — Тварь продажная! Будь ты проклят! Служи, сука, служи!

Михаил завертелся на месте, пытаясь ухватить себя за несуществующий хвост.