Евгений Прошкин - Смертники

Сахалин и Зеро лежали на площадке перед входом, комбинезоны у обоих были изодраны пулями в клочья. По бокам от Зеро, как символы власти скипетр и держава, валялись «венец» и ПМ. Возле сталкеров корчился раненный в живот зомби. Ещё двое зомбированных находились метрах в пяти правее. Судя по позам, они стреляли лёжа, в этом положении их и настигла смерть. Четвёртый стоял столбом и не сводил глаз с Олега. В руках у него был дробовик, но Гарина это ничуть не смутило. Он нагнулся над телом Зеро и забрал артефакт с пистолетом. Потом быстро добил раненого и, чувствуя себя полным идиотом, сказал:

— Спасибо. Свободен.

Зомбированный не реагировал, лишь продолжал следить за ним преданным взглядом.

Олег надел «венец».

«Ты не нужен. Уходи».

Зомби в ответ пробурчал что-то нечленораздельное и, прихрамывая, поплелся в сторону книжного магазина.

— Не стреляйте! — опомнившись, крикнул Олег, но было уже поздно.

Столяров на бегу придавил спусковой крючок и разнёс зомбированному затылок. Тот, не издав ни звука, упал вперёд и сделал несколько конвульсивных движений ногами. Через мгновение тело подбросило над землей — это выстрелил заряженный дробовик.

Михаил с Батоном добежали до универмага и схватились за Гарина, словно желая убедиться, что он на самом деле жив.

— Что здесь случилось? — выдохнул Столяров.

— Лучше ты объясни, где тебя носило.

— А в чём проблема? Я же сказал: могу вернуться днём, а могу и вечером, волноваться не надо.

— Я всё равно волновался, — с улыбкой ответил Гарин. — А этого ты зря грохнул. — Он указал на зомби. — Веришь, мне его жалко, как человека.

— У него было оружие.

— Это нас и спасло. Иначе «венец» давно бы тю-тю.

— А я говорил, я говорил! — Догнавший остальных Порох врезался в Батона и по-товарищески повис у него на плече, тяжело отдуваясь. — Говорил тебе оставить артефакт на базе. Не послушал, охламон!

— Я не думал, что они такие скоты, — признался Олег.

— О-о—о! — наставительно протянул Порох. — Есть старые друзья, а есть попутчики, надо их различать! Командир вернулся минут через десять после вашего ухода. Я сразу всё понял. Но как же вы разминулись-то?

— Я совсем в другую сторону ходил, — проговорил Столяров.

— Это уже ясно, — отмахнулся Гарин.

— Тебя, стало быть, зомби выручили? И как ты их надоумил?

— Даже не знаю, как получилось. От безысходности. Больше обратиться было не к кому.

— Вот только не надо этих упреков, не надо! — воскликнул Порох.

— Да какие упреки… Сам виноват, что купился на развод.

— Ну… чего мы тут стоим? — вымолвил Батон. — Пошли домой? Дождик начинается, промокнем.

— Сейчас пойдём. — Олег приблизился к убитым сталкерам и снял у Сахалина с плеча свою «Гадюку» — из принципа. Потом сделал пару шагов к друзьям, но снова вернулся и, низко наклонившись, прошептал: — Когда прессуешь во дворе школьника, имей в виду, падла, что у него могут быть братья-боксёры. И мне тут нечего стесняться. Я живой, а ты дохлый. Это ты должен стесняться, труп.

Очень скоро Гарину стало неловко за эту мелкую речь, но возвращаться в третий раз и просить у покойника прощения было бы совсем глупо.

За поворотом во дворе показалась база, а точнее — просто дом. Обычная панельная пятиэтажка, приютившая четырех человек посреди хаоса, смерти и незримой пси-войны. Сталкеры шли домой.

«Ну вот ты и стал контролёром, Олег. Даже лучше: контролёр не может воздействовать на того, кого он не видит. А ты — можешь. Браво! Что же дальше?»

— С «венцом», с «венцом»! — пробормотал во сне Гарин. Он хотел объяснить, что влиять на чужое сознание может только с «венцом», а без артефакта он обыкновенный человек, но в рот забился угол одеяла, и выплюнуть его не удавалось, а руки затекли до такой степени, что перестали слушаться…

Какое ещё одеяло?!

Олег открыл глаза. В углу на стуле в неудобной позе дремал Батон. Больше в комнате никого не было. Из кухни доносились какие-то мирные бытовые звуки, словно кто-то не спеша готовил завтрак.

Гарин снова попытался избавиться от сырого комка во рту и снова не смог. Кляп сидел плотно. Руки за спиной были связаны настолько крепко, что он уже не чувствовал пальцев. Олег замычал — это всё, на что он был способен.

Батон вздрогнул и, растерев грязными руками небритое лицо, крикнул:

— Очухался!

В дверях появился Порох с промасленным затвором и ветошью. Он не жарил яичницу, он просто чистил оружие. Какая, к чёрту, в Припяти яичница…