Дмитрий Матяш - Z.O.N.A. АТРИум

Рысенок, почувствовав опасность, тут же помчался он по направлению к лесу.

— Ты чего, кошака испугался? — Рассеянно-опьяненным взглядом Лена окинула вскочившего на ноги Кудесника.

— Собираемся, малыш, — с тревогой в голосе произнес Егор, подавая ей одежду. — Это не просто кошак. Это чертов арканщик! О нас уже знают.

— Кто знает? — все еще не понимая, что именно заставило Егора так спешно собираться, наморщила лоб Лена.

— Его питомцы…

Где-то совсем близко послышался протяжный, многоголосый вой.

«Панцирные псы или волки? — заметался Егор в догадках. — Псы или волки? Сторожевые катера или крейсеры?»

Но лая, присущего бросающимся в атаку атрийским панцирникам, так и не было слышно. Стало быть, ожидать следует худшего.

Волков, обитающих в здешних краях, за умение подобраться незаметно, нападать тихо и исчезать бесследно не зря называли таежными призраками. Эти твари отличались от обычных сероманцев не только размерами — огромной пастью и широкими и мощными лапами, они еще и обладали острейшими крючковидными когтями, позволяющими им с разгону вскарабкиваться на деревья и перепрыгивать с одного на другое подобно белкам. Причем делать это настолько незаметно и бесшумно, что пасть их жертвой, не сделав ни единого выстрела, мог и опытный бродяга.

Их боялись. С ними предпочитали не пересекаться даже самые смелые бойцы с громадными пушками и в защитных костюмах. А те, кому выпало пересекаться с атрийскими волками и при этом посчастливилось выжить, рассказывали свои истории почти шепотом. Потому что, как правило, эти счастливчики выживали ценой смерти остальных членов отряда.

Для охоты волки обычно выбирали ночь или пасмурное дневное время суток, желательно с туманной поволокой — тогда им удавалось почти полностью сливаться с фоном лесного массива. Дождь и туман были их лучшей природной маскировкой. Поэтому днем они предпочитали отлеживаться где-то в своих норах, но если где-то рядом парочка затерявшихся бродяг вела себя слишком громко и вызывающе, волки были не прочь попробовать их на вкус и солнечным днем. Особенно если ими управлял обладающий гипнотическими и телепатическими способностями секалан — местная разновидность рыси. Под ментальную зависимость этой мелкой и безобидной на вид тварюшки волки нередко попадали целыми стаями, превращая обычного млекопитающего из семейства кошачьих в главнокомандующего целой армии лишенных страха и логического мышления четвероногих убийц. Благо природа двустороннего мира распорядилась так, что подобная власть длилась недолго и со временем сила гипноза иссякала, а не то в Атри, кроме местных псиоников — секаланов, меченосцев и шептунов, давно не осталось бы вольномыслящих существ. Людей, разумеется, тоже.

— Так почему мы не бежим? — удивилась Лена.

— А смысл? От волка убежать думаешь? Придется принимать бой, — набрасывая поверх «защитки» бушлат, сказал Кудесник. — У нас не больше трех минут. — Он взял Лену за локоть и потащил подальше от того места, где они только что любили друг друга. — А может, и меньше.

— Ясно. Вообще-то я никогда их не видела, на болотах они не водятся, — сказала Лена, по-кэповски держа оружие упертым в плечо, стволом вверх. — Так что мне еще пока можно в лес ходить и волка не бояться.

Уходя вслед за Кудесником все дальше от того места, которое запомнится ей на всю оставшуюся жизнь, она теперь вовсе не казалась испуганной. Или хотя бы встревоженной. Скорее, получившей свою дозу адреналина и теперь ожидающей чего-то подобного для разрядки. Стрельбы, мяса, крови. Нуждающейся в небольшой встряске так, как заядлый курильщик нуждается в очередной дозе никотина. И как раз это беспокоило бродягу больше всего.

— Ну что я могу сказать, — пятясь и не спуская глаз с темной стены ельника, пробормотал Кудесник, — везло тебе. Но запомни одно: единственный козырь против них — открытое пространство. В лесу у нас не будет ни одного шанса.

Первые тени мелькнули между стволами елей. К тому времени Егор и Лена уже добрались до злокозненного т-образного перекрестка с указателем, который, казалось, похлеще всякой области измененного пространства притягивал их к себе.

— Смотри! — крикнула она, когда со стороны леса по траве к ним, заходя полукругом, начали приближаться, словно буруны от катера, две проталины.

— Отвлекающие, — пояснил Кудесник. — Нападут в последнюю очередь.

И как только он это сказал, из леса темными сгустками выпрыгнули еще три особи, нырнули в высокую траву, двинулись к стоявшим возле столба бродяге и девушке. Кудесник сглотнул слюну — лес плотной стеной тянулся и позади их. Лес здесь был везде. Лес окружал все четыре направления, лишь немного больше отступая от продавленной арбами дороги на Каран-Яму. Как можно играть на равных с тварями, которые в лесу чувствуют себя как рыба в воде, и к тому же их численность, скажем, превышает пятьдесят особей?