Дмитрий Матяш - Z.O.N.A. АТРИум

— Ты… там… — Он неуверенно поднял руку.

Она встала и пошла к нему, сомневающемуся, навстречу. Подошла и обняла его за шею. Их поцелуй — пылкий и смелый — длился невероятно долго. Тройка у костра поначалу пыталась вежливо не замечать сладострастную прелюдию, но затем уже с нескрываемым восторгом наблюдала за влюбленными, тайком надеясь на более интимное продолжение зрелища.

Но продолжения не было. Хотя всем, без исключения, этого хотелось.

— Жаль, что я не ем баранины, — вздохнул Серб, снова поднеся к краю капюшона шашлык, который каким-то чудом еще не превратился в угли.

— Можно подумать, ты ешь свинину, — пробасил Хирург. — Вегетарианец, ёпт.

— Кто вы такие? — спросил Егор, подойдя с Леной к костру. В этот раз он не стал отказываться от приглашения хлебнуть из фляги огненной воды.

— Сложно объяснить, — сказал Звездочет. — Думаю, мы головная боль «Сонного Янтарника». Паразиты в кишечнике. Инфекция, которую не побороть промыванием и клизмами. Мы — глюк в его программе, вирус, который ничем не удаляется. Мы застряли частью во сне, а частью наяву. Требуем от него сна, в котором вечно горел бы костер и мы держали вот эти хворостины с наколотым мясом, и он не может не выполнить эти требования. Раньше мы хотели озера с лебедями, гоночных треков с машинами или девочек на морском пляже, но сейчас хочется просто ночного костра.

— Это точно, — кивнул Серб.

— Мы… внутри аномалии? — догадался Кудесник.

— В самом ее сердце, — кивнул Хирург.

— Мне это снится, да? И… — он сделал движение руками, будто показывал принцип действия разводного моста, — ничего этого не было?

— И да и нет. Ты внутри «Сонного Янтарника», — напомнил Хирург. — Здесь нельзя доверять глазам. Только чутью и сердцу.

— А что здесь тогда делаете вы? — отпив из фляги еще, спросил Кудесник.

— Боремся со сном, должно быть, — ответил Звездочет, выпустив из зубов мундштук.

— Уже больше двадцати лет, — добавил Хирург.

— Мы попали в «Янтарник» в девяностом, — сказал Звездочет. — Вернее, это он переместился на нас, а мы этого не заметили. Вот на этом самом месте. Наш разведотряд тогда состоял из пяти человек, мы возвращались с задания и устроили привал. Здесь нас и накрыло янтарным светом.

— Разведотряд? — удивилась Лена, которая, казалось, с самого начала присутствовала среди них. — Зачем в Атри нужна разведка?

— В те времена, — ностальгически протянул Серб, — отношения между некоторыми агломерациями были довольно-таки накаленными. Между Дагыром и Ордынцем часто вспыхивали локальные войны за самые богатые на уран и цацки территории, а заодно и расположенные на них деревеньки. Именно Дагыру изначально, согласно распоряжению партийных чиновников, проводивших здесь административное деление, подчинялись и Краснозвездное, и Каран-Яма, и Имас. А потом, когда стало ясно, что никто из белого периметра уже не в состоянии контролировать того, что здесь происходит, — как-никак, катилась к черту эпоха Страны Советов, и Москву беспокоило лишь количество добытого урана и прочих ценностей, — ордынцевские предприняли попытку дележа территорий. Ведь уже давно существовал канал, по которому из Атри тайно вывозились полезные ископаемые и продавались за бугор. Поэтому здесь и встал ребром чисто шкурный вопрос: больше «полезной» территории, больше добычи, больше денег. А поскольку мирным путем не получалось, «монглолы» принялись за диверсию. Мы — из Дагыра. Мы пытались защитить наш город, но… Сейчас от него ничего не осталось. Его сожгли дотла в девяносто втором.

— Я слышал историю о Дагыре и видел его руины, — отдавая флягу и чувствуя, как тело постепенно наполняется приятной усталостью, сказал Кудесник. — Меня интересует, как вы смогли здесь выжить, в аномалии?

— «Янтарник», как уже тебе говорил Серб, разумен, — сказал Хирург, передавая Лене свой шашлык. — Он как маленькая летающая тарелка, которая перед самым сиянием прилетает на Землю, крадет людей и тащит их души на большую тарелку. Понимаешь? Ловушка и транспортник в одном лице. Хитрый и умный. Он отлавливает и поставляет «сырье» на большую тарелку, которая повисла где-то на задворках нашей галактики, для экспериментов или для чего-то еще в этом роде, мы не знаем. Да и знать, если честно, особо не хотим. Мы попали на борт маленькой тарелки, а вот пересесть на большую у нас не получилось. По глупой иронии судьбы, совпадению или дикой случайности, как хочешь, так и называй. Потому что мы проснулись во время трансфера наших душ. Проснулись, когда должны были спать мертвым сном. Сбой в программе или еще что-то, хрен его знает, но факт остается фактом — мы послали на хер своих двойников и вернули свои души. И хоть нам не удалось выбраться из «Янтарника», мы не хотим спать, вообще не чувствуем потребности в отдыхе и тем самым являемся больным прыщом на заднице этой чертовой аномалии. Ты только не спрашивай, почему так все устроено, ладно? Сами вот два десятилетия уже голову ломаем, да так ни к чему и не пришли. — Хирург хохотнул, но смех у него получился горький. — Потому тут и сидим. Мы застряли в трюме этой чертовой маленькой летающей тарелки, понимаешь? Но мы не ноем и не бездельничаем, а, когда есть настроение, мешаем ей красть у людей души и превращать их в лунатиков. Вот и все.