Евгений Гуляковский - Посол в запретную зону

— Это займет много времени. Солнце уже почти село…

— Я вижу. Жуколет нам не поможет. Минут через десять он уже не сможет летать. Так что давай. Спешить нам теперь некуда, и прежде, чем нами поужинают хорсты, я хочу узнать, почему ты здесь очутилась и как это стало возможно?

— У тебя есть дети, Олег? — Разжалобить, что ли, она его хочет историей о бедных детках?

— Нет у меня детей! — буркнул он мрачно в ответ.

— А у меня есть. Двое. Мальчик и девочка. — Елена замолчала, словно это сообщение объясняло все остальное.

Продолжай! — рявкнул Олег, не испытывая ни малейшего снисхождения к этой женщине, предавшей все, что было для него свято и дорого.

— Их похитили. А потом предложили мне подписать договор о сотрудничестве.

— С кем именно?

— С ширанцами, разумеется. До настоящего момента фронтеры не хотели иметь с нами дела, а значит, и для щиранцев путь на Фронту был заказан. Ведь только с нашей помощью они могли сюда проникнуть. Мы первые из людей, попавших на эту планету… — Она замолкла, словно у нее не хватало сил продолжать.

— Дальше! — И Олег снова попробовал чуть-чуть коснуться ее сознания, проверяя, не лжет ли она.

Институт высшей нервной деятельности человека, в просторечии «Психронт», располагался на задворках сферы обитаемых миров Федерации. Его построили там потому, что мыслефон, излучаемый гражданами Федерации, мешал его чрезвычайно засекреченной деятельности.

Кроме того, проектировщики надеялись, что ширанцам будет труднее обнаружить институт в этом малообитаемом районе нашей Галактики. Позже выяснилось, что ширанцев почему-то совершенно не интересует «Психронт». Возможно, в силу ограниченности своего развития они были не в состоянии оценить всей важности института в бесконечной вялотекущей войне.

Для создания института были выделены колоссальные средства, наполовину разворованные еще в банках до их поступления на счета строительных фирм и вновь разворованные уже там.

На то, что осталось, удалось построить унылое длинное здание, внешне похожее на барак. С бесконечным рядом стальных дверей и небольшими клетушками, в которых работали полностью изолированные друг от друга сотрудники института.

Внутри центрального зала, правда, размещался неплохой комплекс импортного оборудования, закупленный еще в доперестроечную эру.

Но главной проблемой института сразу же после его создания стало не оборудование и даже не отсутствие необходимой нервной деятельности у его сотрудников.

Главной проблемой было и оставалось отсутствие необходимых, как воздух, «подопытников». То есть людей, способных участвовать в экспериментах ученых института в качестве подопытного материала.

Вообще-то от добровольцев отбоя не было: дураков, готовых продать часть собственного здоровья за небольшую мзду, хватало во все времена.

Их тщательно отбирали, проводили измерения и тесты, писали заключения, в которых утверждалось, что отправляемый на психушку человеческий материал соответствует всем заявленным стандартам.

Вот только их псииндекс почему-то уходил в отрицательные значения сразу же после прибытия на Место. Для его поднятия предпринимались самые различные меры, порой даже экстраординарные. Так, профессор Забергайл взбадривал своих подопытных хорошей дозой пива, и ему удавалось вытянуть их индекс из отрицательной зоны и поднять его почти до нулевой отметки. Вот только выше он почему-то подниматься не желал.

Разумеется, исследования высшей нервной деятельности человечества, как обычно, еще со времен академика Павлова, возглавлялось русскоязычной частью населения Федерации. И, как всегда, русские и здесь шли своим собственным путем, отличным от проторенных дорожек остального мира.

С самого начала было решено делать упор не на совершенствование природных способностей отдельных индивидуумов, а на создание специальной аппаратуры, способной усилить человеческий пси- фактор операторов настолько, чтобы они могли устанавливать межзвездные связи. Эта задача считалась основной в списке проблем, поставленных правительством перед руководством института.

* * *

Далеко за полночь в главной пультовой института, где располагался центральный компьютер, управляющий усилителем мозговых импульсов, горел свет.

Лишь два человека из двухтысячного контингента сотрудников этого научного учреждения находились здесь в столь поздний час. Собственно, только они и могли здесь находиться, поскольку для пребывания в здании института в нерабочее время требовался специальный допуск, который руководство выдавало крайне неохотно и лишь в самых экстренных случаях.