Андрей Белянин - Лайнер вампиров

Шеф проводил меня мрачным взглядом.

Бдительный краснокожий и Флевретти насторожив уши ждали меня за дверями.

— А, вы всё слышали, — по одним их рожам утвердительно заключил я. — Что ж, теперь, Чмунк, отправляйтесь в тот же посёлок и ещё раз опросите всех ближайших соседей. Задавайте им три вопроса: что они думают о Белоснежке? Что они думают о мадам де Грие? И что они думают о своём старосте? Записывайте каждый отзыв.

— Я могу поехать на мустанге, о мой вождь? — уточнил индеец.

— Он так называет велосипед, — пояснил Флевретти в ответ на мой недоуменный взгляд.

— Хорошо, пусть едет. А вы, капрал, займётесь тщательным поиском по базе данных. Меня интересует, каким образом месье Зазнобр мог бы вступить в права владения особняком мадам де Грие. Кто эта таинственная Белоснежка? Есть ли она в наших досье? Ну примерно как-то так…

— А что будете делать вы, сержант?

— Проводить следственный эксперимент. Общий сбор через два часа в кабинете шефа. Никакого предварительного обмена мнениями. Я хочу, чтобы все доклады были непредвзятыми. Мы честно раскроем это дело.

Я вышел на соседнюю улицу, дотопал до знакомого супермаркета и, быстро прикупив нужные вещи, вернулся в участок. Если я окажусь прав, то расходы по третьему чеку мне возместят. А если нет, то меня похоронят за счёт управления… Но я знал, что прав. Значит, можно рискнуть.

Коварный Флевретти, когда я вошёл, быстро свернул окошко с пасьянсом и честно вернулся к просматриванию полицейских архивов за прошлый год. Да, размеренная жизнь его разлепила и мне понадобится немалое время, чтобы организовать нормальную уставную работу участка, но цель того стоит.

Я надел поверх формы бронежилет, а голову защитил полицейским шлемом. Грабли и ведёрко с торчащими из него концами вверх ножницами поставил прямо в участке в коридоре. То есть имитация места преступления для следственного эксперимента была идеальной. Я зажмурился и храбро наступил на грабли! Новенькое древко с размаху треснуло меня по шлему, да так, что в голове зашумело. Что ж, продолжаем экспериментировать, одного раза всегда недостаточно…

Я бился о них шесть раз, едва не получив сотрясение мозга, четырежды меня сбивало с ног, а один раз даже, кажется, потерял сознание. Но выкладываемые под любым углом ножницы лишь соскальзывали под тяжестью моего упавшего тела, а не протыкали. На ткани бронежилета не было ни дырочки, ни пореза. Даже если предположить, что бедная женщина наступила на грабли и они отбросили её на ножницы, она, по сути, отделалась бы лишь парой синяков, не более…

Подсматривающий из своей комнаты Флевретти открыто снимал всё на сотовый, а наблюдавший за происходящим из-за решётки следственного изолятора Зазнобр (ему тоже всё было видно) мрачно насмехался, радуясь моим неудачам. Но лично я был доволен отрицательным результатом. Ведь теперь было окончательно ясно, что так убиться невозможно!

Как только я закончил следственный эксперимент и снял со взмокшей головы шлем, вернулся наш краснокожий друг. Его лицо было невозмутимо, но над головой буквально светился нимб переполняющей его гордости.

— Ну как, удалось выяснить что-то новое?

— Хук, Блестящая Бляха!

— Напоминаю второй раз, пожалуйста, обращайся ко мне просто — сержант, — сказал я, стягивая с себя тяжёлый бронежилет. — Флевретти, вы готовы? Отлично. А теперь все трое идём к шефу, и каждый докладывает о своём. Только честно!

Комиссар торжественно сидел в своём кабинете за столом, когда мы все трое встали перед ним навытяжку. Он подумал, почесал в затылке и указал на Чмунка:

— Сначала ты. Потом Флевретти. И закончит Брадзинский. Посмотрим, что вам удалось выяснить.

— Я обошёл шесть вигвамов и больших крепостей и говорил с пятью скво и тремя охотниками. Вот их слова. Белоснежка! Хорошая, красивая. Все охотники, говоря о ней, высовывали набок язык и тяжело дышали. Вдова вождя, мачеха Белоснежки. Вела себя достойно, скорбела по мужу, ушедшему в Страну доброй охоты. Но одна скво назвала её стервой за то, что та отказалась поделиться с ней саженцами маиса. Старого чёрта Зазнобра все назвали великим вождём. Хук!

— Отлично, я думал, что мне не придётся вас учить, сержант Брадзинский, что лучшие старосты получаются из бывших уголовников, — самодовольно усмехнулся шеф. — Теперь вы, Флевретти. Что удалось нарыть вам?

— Августа де Грие, или Мачеха, как её чаще называли в селе, слыла законопослушной гражданкой и не имела судимостей. По крайней мере, в нашем компьютере на неё ничего нет. А вот Белоснежка, или мадемуазель Лили ля Флёр, была дважды задержана в соседнем округе за распитие крепких спиртных напитков в компании подозрительных карликов. Но это было ещё полгода назад, до её совершеннолетия. Потом она, похоже, взялась за ум и больше подобных-эксцессов себе не позволяла. Почти всё, что известно про старосту, я уже рассказал ранее. Напомню лишь о его родстве с Мачехой, вернее, с мадам де Грие. Хотя скорей всего о своей родственной связи они не знали. Поэтому уверенно говорить о его интересе к предполагаемому наследству было бы слишком скоропалительно. Ну что, хорошо я поработал? Я профи, да?! Профи!