Андрей Белянин - Лайнер вампиров

— А у нас комната с вещдоками пустая! — сказал я с двойной досадой на Чунгачмунка и на капрала. Да и на шефа тоже, ибо теперь-то мне было известно, каким образом у нас в городке не было преступности.

— Правда? Ах да… — Капрал на минуточку искренне удивился, а потом столь же искренне просиял. — Ну и что? Кто об этом знает, кроме нас? Конечно, может нагрянуть проверка, но поверь, будет только хуже, если мы не найдём возможности принять его на службу. Он же индеец, а значит — представитель национальных меньшинств.

— Что значит национальное меньшинство, о мой вождь? — впервые проявил недостойное любопытство сын далёких прерий с двумя перьями за ухом.

— И что, он будет сидеть тут, делая вид, что охраняет комнату с вещдоками, которых там на самом деле нет?! — пропуская мимо ушей вопрос, нажал я.

Флевретти ревниво вспыхнул:

— Сержант Брадзинский, разумеется, я ниже вас по званию и не обучался в столичной академии, но зато чётко знаю субординацию. Какой смысл нам спорить о том, что вправе решать лишь комиссар Жерар? Только он, но не вы и не я, может сказать, будет принят соискатель на ту или иную работу в полиции или нет.

— Это тот самый индеец, который при виде врага превращается в черепаху! — не менее яростно вспылил я. — Причём отнюдь не в фигуральном смысле. Его растопчут на первом же задании, и кто будет в ответе?!

— Если у вас есть сомнения в пригодности данного кандидата к службе в отделении, — сухим официальным тоном продекламировал капрал, — доложите об этом шефу в письменной форме. И не мешайте мне исполнять мои служебные обязанности!

— Я не буду сидеть в пустой комнате, о мои бледнолицые братья, мне там страшно, — поспешил вмешаться Чунгачмунк. — Лучше я буду сражаться с преступностью!

— Ишь ты, прыткий какой, — одобрительно усмехнулся Флевретти, похлопав по плечу гордого индейца. — А где ты её у нас найдёшь, преступность эту? Мы бы и сами на неё с удовольствием посмотрели.

Ну теперь она у вас «появится», злорадно подумал я, мысленно давая клятву всеми силами этому поспособствовать. Нет, не появлению преступности, разумеется, а борьбе с фактами её сокрытия!

В этот момент двери распахнулись и в участок прошёл почёсывающий поясницу шеф.

— Забыл газету в кабинете, а там кроссворд для тёщи. Дома поедом съест, если не принесу, — проходя в свой кабинет, объяснил он. — А вы чего тут так разорались? С улицы слышно…

Последующие десять минут мы с капралом, перекрикивая друг друга, вводили начальство в курс щекотливой ситуации. Я настаивал на том, что Чунгачмунк не может претендовать на работу в участке по причине непроизвольного превращения в пресмыкающееся и отсутствия специального образования. Флевретти крыл тем, что не принять индейца мы тоже не можем, нас съест комиссия по правам национальных меньшинств, а специального образования у него и у самого нет, и ничего, как-то справляется…

— Значит, хочешь служить в полиции, сынок? — Шеф жестом подозвал к себе краснокожего.

— Да, Большой Отец! — уважительно выпрямился Чунгачмунк, всего тремя словами подписывая себе трудовое соглашение.

У меня опустились руки…

— То есть мы всё-таки берём его в штат, шеф? — подобострастно влез Флевретти.

— Берём, берём, — утирая сентиментальную слезу и по-отечески целуя индейца в обе щеки, кивнул комиссар Жерар. — Но, конечно, только под поручительство Брадзинского.

— Моё поручительство?! — Я от изумления чуть не присел на столик с кофеваркой.

— Но вы же с месье Чунгачмунком, как я понимаю, уже сработались, будучи вместе на лайнере вампиров? Так что кому, как не вам, знать его плюсы и минусы. Продолжайте и дальше работать на пару. Вы же сами хотели себе помощника?

Индеец просиял. Нет, нельзя это спускать на тормозах. Я мигом вспомнил ползущую на помощь черепаху и вздрогнул от перспективы иметь при себе такого напарника.

— Можно вас на два слова, комиссар? — Я едва ли не силой вытащил Базиликуса в коридор и прикрыл дверь. — Послушайте меня, шеф. При всём уважении к отваге и доблести Чунгачмунка, проявленной им в деле расследования убийства главы клана Арона Мультури, зачем нам в отделении сотрудник, который при первой опасности превращается в черепаху? Какая от него польза?! И я вовсе не хотел ни помощника, ни напарника, я даже ни разу не просил вас об этом.

Но старина Жерар только мудро молчал в ответ на все мои непробиваемые доводы: если он вбил себе что-то в голову, то это из него уже ничем не вышибешь! Кажется, он меня даже толком не слушал. Он уверенно распахнул дверь в приёмную, где нас ждал покрасневший от волнения Чунгачмунк и самодовольно сияющий Флевретти, и с широкой улыбкой протянул индейцу руку: