Андрей Белянин - Лайнер вампиров

— Свободна?! Разве я не имею права знать, что происходило в стенах моего университета? Это был вопиющий кошмар! Мерзавец проник в нашу среду, он изуродовал редчайшие книги в библиотеке, он погубил нашу старейшую и уважаемую служительницу кладбища мадам ля Гулю! И вы хотите, чтобы я вернулась к своим без объяснений?!

— Я её не убивал! — вновь заволновался Аферман. — Защитите меня от глупых обвинений.

— Подождите. Мадам, здесь идёт серьёзный следственный процесс, и мы не можем допустить присутствия посторонних.

— Это я посторонняя?! Я оказывала полное содействие следствию, спросите Брадзинского, мои преподавательницы, рискуя жизнью, помогали задержать убийцу!

— Говорю вам: я не убийца!

— Цыц! Жалкий негодяй, ты втёрся к нам в доверие, да я из-за тебя чуть не поседела, когда заворачивала твой труп в простыню и… Я тебе сейчас глаза бесстыжие выцарапаю! — окончательно завелась директриса.

— Сержант, уведите её отсюда.

— Нахал! Тиран! Мужлан! Ваш Брадзинский был прав, когда говорил, что вы всё тот же толстый, чёрствый, наглый хам и шовинист!

Комиссар Базиликус в полном изумлении уставился на меня. Я кисло улыбнулся. Когда всё кончится, могу подавать рапорт об увольнении, ибо кто меня здесь оставит…

— Позвольте напомнить вам, мадам, что сейчас вы оскорбляете должностное лицо при исполнении. — Шеф произнёс это с непроницаемым выражением лица.

В чём-то я эту Шуйленберг, разумеется, понимал. Комиссар действительно умеет вывести из себя, если захочет. А в данном случае он всё для этого и делал, хоть и непонятно, с какой целью.

— Шеф, она права. Она действительно очень помогла нам. То есть мне, во время расследования.

— Неужели? А вот эта подборка жалоб чья?! — Жерар Базиликус демонстративно хлопнул по папке с бумагами. Директриса открыла было рот, но быстро захлопнула его и пошла пятнами. — Но если вы обещаете отозвать их из министерства и префектуры…

— Да, — сипло выдохнула она. — Это было скоропалительное решение, но…

Комиссар удовлетворённо откинулся в кресле и продолжил:

— Вы обещаете? Что ж, тогда оставайтесь, но будете молчать — одно слово, и вам придётся покинуть участок либо сесть в камеру на трое суток в зависимости от того, что это будет за слово.

Мадам Шуйленберг молча кивнула.

— Ну что ж, мы наконец готовы вас выслушать, месье Аферман.

— Правда, что ли? А то я уже решил, что вам это неинтересно. Я начну свою историю издалека…

Вступление было многообещающим, а сама повесть длинная, как сага. Тем не менее его никто не перебивал, и мы честно выслушали всё до конца. Многое из рассказанного было нам уже известно, но мы услышали и много нового. Поэтому перескажу вкратце, но по порядку.

Мать Афермана считалась очень способной студенткой в Сафо, хотя и своенравной бузотёркой, но тем не менее после окончания обучения ей предлагали остаться преподавать в университете. Однако она ушла, потому что жалованье здесь было маленькое и социальное обеспечение крайне скудное, а девушка мечтала жить богато, устав от нищенского существования за годы учёбы. Что ж, я-то отлично её понимал…

Поначалу ей удалось осуществить свою мечту, выйдя замуж за богатого, но не очень здорового чёрта, владевшего двумя стабильными фирмами, но тот скончался уже через несколько лет, оставив её с маленьким сыном и большим наследством. Поскольку идеи, засевшие у неё в голове ещё в университете, были довольно сильны, а умения вести бизнес там не преподавалось, то бедняжка решила на эти деньги основать собственный университет в Маадьярии и приумножить капитал, сделав своё заведение престижным и крутым в расчёте на девушек из богатых семей.

Но, как вы помните, всё это начинание кончилось трагически, так как девушки, не выдержав спартанских условий, плюс постоянные денежные поборы, да плюс ещё полный запрет на общение с мужчинами, — буквально встали на дыбы! Студентки, не задумываясь, убили новоявленную подвижницу, задушив её же собственными колготками! Ужасно, но факт, хоть и нелепый… Мы проверили по иностранным полицейским сводкам, в своё время это было очень громкое дело. Задумчивого мальчика взяли на воспитание дальние родственники по отцовской линии…

— Они у меня были богаты, потом ещё компенсация за смерть мамы и остатки папиного наследства давали возможность безбедного житья, но всегда было ясно, кому предстоит приумножать семейный капитал. И главное, я всегда знал как! — Аферман время от времени прерывался, делал красивые паузы и продолжал вещать, словно любуясь самим собой. — Когда я был маленький, мама постоянно пересыпала речь поговорками, которые ходили у них в университете. Что-то вроде: