Алекс Орлов - Рекс

Еще не веря в то, что все так удачно сложилось и он обвел ужасного Камерона вокруг пальца, генерал Роджерс остановился на крыльце, поправил фуражку и с чувством собственного достоинства зашагал к своей машине, помахивая стеком и чувствуя всем телом взгляды местных секьюрити.

— Ну наконец-то! — обрадовался его шофер, ожидавший появления генерала. — Я тут такого страху натерпелся, ваше превосходительство!

— Дурак потому что, вот и натерпелся! — бодро ответил генерал и, нервно хохотнув, запрыгнул на заднее сиденье. Затем достал из походного бара бутылочку коньяку и основательно ее встряхнул.

— Ну так что, поехали, стало быть? — уточнил шофер.

— Стало быть, — кивнул генерал и, сняв фуражку, чтобы не мешала, стал пить коньяк.

Водитель завел мотор и стал аккуратно выводить машину к огромным воротам, которые начали медленно открываться. Лишь когда последний часовой у бронированных створок остался позади, он, наконец, перевел дух и, поглядев в зеркало на генерала, сказал:

— Они как выскочили, ваше превосходительство, так я прямо обмер! Подумал — ну все, с генералом покончили и за водилой пришли!

— Чего ты мелешь, кто куда выскочил? — недовольно спросил Роджерс и, сняв с языка соринку, отбросил в сторону. — Ну почему коньяк из Бамберга всегда с крошками табака, а? Как ты думаешь, капрал?

— Должно, они его на табаке настаивают, ваше превосходительство.

— Ну дурак ты, капрал, как есть дурак. Коньяк на табаке не настаивают! Коньяк — это целиком понятие фруктовое…

— Мне про то неведомо, ваше превосходительство, при моем жалованье коньяк вреден.

— А что же ты пьешь?

— Пиво.

— Ну, пока молодой, можно и в нужник побегать, а мне следует сидеть на месте и силы зря не расходовать. Тем более теперь, когда мы отбились от всех этих негодяев. А ты заладил свое — выскочили да выскочили. А кто выскочил?

— Волки Камерона. Как зыркнули на меня, а потом прыгнули в черный «бренин» и унеслись куда-то с глаз долой. И куда они поехали на ночь глядя, ваше превосходительство?

— Да куда угодно! Они свою работу только по ночам и делают. Но это уже не про нас. Ты смотри на дорогу-то, а то тут недолго и в овраг свалиться.

Прикончив коньяк, генерал, чтобы унять не отпускавшее его волнение, взялся за яблочную водку, потом за виноградную.

Мимо проносились растопыренные кусты, изломанные линии склонов грозили внезапной лавиной или точным выстрелом из засады. Генерал понимал, что пока находится на территории Камерона и тот волен сделать с ним все, что угодно.

— Эх, кабы столько денег, жил бы на берегу теплого моря! А этот, ваше превосходительство, заперся в какие-то пещеры, честное слово. Здесь даже птиц не бывает, только мыши летучие. Я, пока вас ждал, так сотню их насчитал, так и стригли над самой машиной…

— Ты вот что, капрал, ты меня сейчас куда везешь? — спросил генерал, которого уже слегка развезло.

— На квартиру, ваше превосходительство.

— Не надо на квартиру, вези сразу к друзьям.

— А если они вернутся, ваше превосходительство? А вы в прошлый раз вазу дорогую разбили, да еще картину сорвали со стены вместе с гвоздем. Как бы к ответу не призвали.

— Дурак ты, братец! — воскликнул опьяневший генерал, теряя остатки осторожности. — Перед кем мне отвечать, если все в этом доме мое — и вазы, и картины, и само здание вместе с черепицей!

— Как это ваше? — Капрал оглянулся на генерала, недоверчиво смотря на его кривую усмешку. — У вас такого дома отродясь не было…

— А теперь есть! Смотри на дорогу, там какие-то свиньи жезлом махают! Дави их в танковой атаке! Приказываю давить!

— Как же давить полицию, ваше превосходительство? — не согласился водитель, притормаживая перед машиной с мигалкой и двумя полицейскими в дождевиках.

Один из них обошел представительский автомобиль и, подойдя к водителю, строго сказал:

— Выйдите из машины с документами!

— Я водитель генерала Роджерса, вон он, на заднем сиденье! — сообщил капрал, вылезая.

— Да, мер-рзавцы! Я генерал Роджерс, я вам устрою веселенькую жизнь! Дармоеды! — закричал генерал со своего места, не переставая опустошать бутылочки из бара.

Не обращая внимания на эти крики, полицейский при свете фонаря стал просматривать документы капрала.

— А откуда у вас пистолет, капрал, разве вы имеете право на его ношение? — спросил он вдруг.

— Разумеется, я же военный, и это мое личное оружие. Вот тут даже разрешение имеется на ежедневное ношение.