Алекс Орлов - Рекс

Генерала Роджерса Камерон принял в мастерской, так он называл просторную комнату, в которой, как ему казалось, мог работать придворный художник. Здесь должны были стоять его холсты, причем некоторые исполосованные кинжалом господина, которому не понравилась «эта мазня».

В другом углу наверняка должны были валяться бутылки из-под вина, художник обязан быть пьяницей, да и как не стать пьяницей, если хозяин все время пугает виселицей?

Несмотря на живое представление обстановки в подобной комнате, Камерон не стал оформлять ее под старинную художественную мастерскую, и у него здесь получилось скорее пристанище графского писаря.

Стол, несколько простых шкафов, деревянные кресла с жесткой спинкой, а также дубовый паркет под мастикой, домотканые ковры и побеленные стены.

Правда, в простом с виду шкафу имелся огромный бар, а за одним из гобеленов вход в туалетную комнату и обшитую кедром сухую баню, но если не знать об этом, выбор места для встреч мог показаться странным.

Вскоре послышались шаги, одни, едва слышимые, принадлежали кому-то из секьюрити, а громкие лязгающие — генералу. Он упорно продолжал носить сапоги со шпорами, отмененные лет тридцать назад.

Оставив гостя, секьюрити удалился, и генерал сам вошел под своды мастерской и стал с удивлением осматриваться, не сразу заметив сидящего в кресле Камерона. Лишь когда тот прибавил освещения, Роджерс заметил хозяина и поспешил к нему, протянув длинную руку, однако тот, даже не поднимаясь, лишь пожал гостю кончики пальцев и указал на соседнее кресло.

Генерал сел, еще раз огляделся и, покачав головой, сказал:

— В начале службы мне пришлось три года жить в подобной дыре, в одном далеком гарнизоне. И вообще, пока не зацепился на нужном месте, влачил весьма незавидное существование.

— Но теперь вы на завидном месте, генерал, — заметил Камерон, давая гостю самому соткать для себя паутину.

— А у вас в этих горах довольно мрачно.

— Горы часто заслоняют солнце, но в темноте не видно досадных оплошностей.

— Мистер Камерон, мне неловко признаваться вам, но наше дело пока не слишком продвинулось, — перешел генерал к главной теме.

— Да, видимо, это так.

— Поверьте, я прилагал немало усилий, я дошел до Министерства обороны, но там уже все поделили без нас.

— Ну разумеется. И в армейской среде старшие топчутся на головах младших.

— Приятно, что вы меня понимаете, мистер Камерон.

Камерон не ответил, глядя на гобелен.

— Я, конечно, понимаю, что… деньги придется вернуть, но, видите ли, в чем дело, часть из них я уже потратил на восстановление здоровья. Дорогие процедуры, знаете ли.

— Процедуры нынче не дешевы, — согласился Камерон, который знал, что на его деньги генерал Роджерс купил большой загородный дом с бассейном, куда чуть ли не ежедневно возил проституток и массажисток.

— Я буду отдавать долг постепенно. Вы не против?

— А что мне остается? — Камерон пожал плечами. — У вас ведь нет никаких активов, недвижимости…

— Никаких активов, увы, — развел руками генерал и даже шмыгнул носом. — Тридцать лет оттрубил и… никаких тебе радостей в жизни, никакой недвижимости… Вот она, благодарность государства, за которое… Ну вы сами понимаете.

— Понимаю, генерал, понимаю. Поезжайте домой.

— Прямо сейчас? — приподнимаясь с кресла, спросил Роджерс.

— Да, прямо сейчас.

— А как же деньги?

— Деньги? А какое у вас жалованье?

— Восемнадцать тысяч ливров.

— Немаленькая сумма.

— Ну… — генерал помялся. — Для лейтенанта немаленькая, но генералу кажется небольшой.

— Вот и будете отдавать постепенно, отчисляя половину жалованья.

— Правда, мистер Камерон? Вы действительно на меня не сердитесь?! — обрадовался Роджерс, вглядываясь в лицо хозяина замка.

Камерон подумал, что если бы генералу подали чашу с ядом, он бы разрыдался и ползал на коленях, вымаливая пощаду.

— Как я могу на вас сердиться? Это целиком моя вина — недоглядел.

— Благодарю вас, мистер Камерон! — затараторил генерал, пятясь к выходу. — Значит, врут про вас, будто вы бессердечный. Будто вы зверь, а не человек! А вы, оказывается, совсем другой! Огромное вам спасибо! Огромное!

Генерал выскочил из комнаты и побежал по галерее, рассыпая звонкое эхо от своих шпор.

— Большое спасибо, мистер Камерон, за два миллиона ливров, — произнес Камерон. Затем щелкнул передатчиком на лацкане пиджака:

— Смена, генерал нам больше не нужен.

— Понял, сэр, — ответил дежурный смены службы безопасности, выполнявшей не только охранные функции.