Дмитрий Казаков - Идеальное отражение

Метель выла и бесновалась, подобно целой ораве вырвавшихся из преисподней демонов, всё вокруг тонуло в белёсой мгле, и только мои импланты позволяли находить дорогу.

Хотя дорогой это назвал бы только привыкший к бездорожью человек.

Лубенское озеро мы увидели в срок — пологие, лишённые растительности и намёка на снег берега, покрытая маслянистой плёнкой вода, на поверхности которой всегда, даже в штиль, имеется рябь. А сейчас по ней катались настоящие волны, и ветер срывал с их верхушек клочья пены.

От озера мы пошли почти тем же маршрутом, что предложили мне большеголовые, и у меня началось нечто вроде бреда. Пару раз показалось, что я иду один, что никого рядом нет, что всё, происходившее в последние дни, мне пригрезилось. Что нужно лишь добраться до конечной точки, а затем вернуться на Обочину, сдать сканеры заказчикам, и всё будет хорошо.

Приходилось встряхивать головой, оглядываться, дабы убедиться, что Синдбад тут, и поднимать руку — потрогать шлем и осознать, что никаких шаровидных наростов на нём не имеется.

«Это всё усталость», — убеждал я сам себя.

«Чёртова топь» обнаружилась на том же месте, где я оставил её седьмого февраля, и мы аккуратно обогнули её.

— Откуда здесь эта штука? — спросил Синдбад, с удивлением поглядывая на ловушку.

Неровный прямоугольник «Чёртовой топи» выделялся благодаря тому, что слой снега на нём был гораздо тоньше, чем даже полуметром в сторону. Эта аномалия непонятно почему выделяет тепло, причём довольно значительное его количество, и сугроб на ней не возникнет никогда.

— Сама по себе наросла, — ответил я. — Ты погоди удивляться. Там ещё впереди много разного.

Мы поднялись на холм, и во всей красе открылось спрятавшееся за ним скопление аномалий: аж три «Магнита» и за ними «Электрогейзер». За время, что меня тут не было, к ним добавилось пятнышко «Алмазной пыли», а на таком ветру эта дрянь крайне опасна.

— Вот, смотри, — и я сделал гордый жест коллекционера, демонстрирующего гостю сокровища из своего собрания.

Синдбад только головой покачал.

— Энергополе?

— Имейся оно тут — нас бы давно атаковал клацающий зубами чугунок.

«Электрогейзер» ожил, заплясали вокруг него пучки молний, несколько штук шарахнуло в нашу сторону. Но мы к нему не пошли и не спустились в овраг, на дне которого притаился «Голубой огонёк», а вместо этого дали большого крюка к югу, чуть ли не до урочища Лубаново.

Скопление ловушек осталось позади, и мы вскоре вышли к останкам бронезавра, таким же холодным и мёртвым, как три дня назад. То ли скорги не успели забраться внутрь и оживить боевую машину, то ли этого чугунка повредило нечто, способное отпугивать даже колонии нанитов.

И та, и другая версия выглядели крайне маловероятными.

Радар сообщил, что ещё два подбитых бронезавра, валявшихся южнее, тоже находятся на своих местах. А мгновением позже в зону действия имплантов попала ложбина, зажатая меж двух поросших автонами бугров. И я вздрогнул, осознав, что там что-то есть, но в этот раз — нечто невидимое, поскольку глаза не уловили ни единого проблеска.

— Тут? — осведомился Синдбад.

— Немного дальше, — ответил я, переставляя потяжелевшие до чугунного состояния ноги.

Импланты показывали аномалию, по всем признакам соответствующую «Мультипликатору» — меняющий очертания, плавающий из стороны в сторону вихрь высотой метра в три. Вот только на этот раз она не светилась, вообще никак себя не проявляла в той части спектра, что доступна человеческим глазам.

Или эта ловушка показывает себя лишь тому, кто обречён стать её жертвой?

— Пожалуй, хватит. — Я остановился, хотя до аномалии оставалось ещё метров тридцать, и поднял руку. — Если тебе любопытно, то «Мультипликатор» находится вон там, и прямо сейчас вполне активен.

— Ничего не вижу. И не ощущаю, — признался Синдбад. — Ты не ошибаешься?

— Нет. Он… — Я помотал головой, и тут эта дрянь словно решила подтвердить мои слова.

Цветок из призрачного, голубоватого пламени развернулся в один момент, затем лепестки его сомкнулись, образовав плотный бутон. И тот задвигался, разбрасывая в стороны белые и синие искры, выплясывая завораживающий, красивый и одновременно жуткий танец.

— Вот он, — сказал я и тут понял, что с моим спутником что-то не так.

— Надо посмотреть поближе, — произнёс Синдбад каким-то не своим, мёртвым голосом и сделал шаг вперёд.

Черное зеркало «Мультипликатора» тянуло его, желая породить ещё одно отражение, ещё одного демона! Ну а я, однажды побывавший в объятиях призрачного вихря, не ощущал ровным счётом ничего. Похоже, для ловушки или её хозяев я как «отработанный материал» не представлял интереса.