Анатолий Радов: Глубокие воды Стикса

Планетная система звезды Барнарда

спутник-планета Стикс

30-й день

Тридцатое утро выдалось таким же ясным, как и все предыдущие. Звезда Барнарда показалась из-за огромного серого шара Тефиды, своей единственной планеты массой в две трети Юпитера, и величаво поплыла по бледному, цвета пересохшей соломы небу. Выбравшись из двухместного экранолёта, Александр прихватил лежавший на пустом сиденье планшет, и неспешно зашагал к метеостанции, развёрнутой на невысокой горе в десяти километрах от основной базы. Метеорологические приборы выглядели не менее фантастично, чем сам пейзаж, но смотрел он в этот момент не на них. Взгляд его, словно стрелку компаса, притягивало к чёрной ленте реки, ровной от горизонта до горизонта, как взлётная полоса. И только за двадцать метров от горы она вдруг изгибалась и подступала к подножию почти вплотную, после чего так же резко возвращалась к прежнему направлению. Да и не только взгляд притягивался, но и чувства, и даже мысли. Как будто река была магнитом для него всего, от макушки до пяток, от левого мизинца до правого.

- Интересно, другие не чувствуют этого?

Александр удивлённо вскинул брови. Ну надо же, и не спросил ни разу ни у кого, не поделился, не попытался разобраться.

С трудом оторвав взгляд от странной реки, он без особого интереса занялся монотонной ежедневной работой. Проверил показатели термометра, барографа, психрометра...

Всё то же, никаких изменений. Только у шара гелиографа он снова недоумённо вскинул брови. Лента была прожжена не равномерно, как это должно быть во время ясных дней - с десяток отрезков на ней остались нетронуты лучами звезды. Александр наморщил лоб и попытался вспомнить – разве вчера было пасмурно? Нет, точно не было. Здесь всего пару раз было пасмурно – в четвёртый день, и если не изменяет память – в пятнадцатый... или шестнадцатый.

- Ладно, пусть Бергинсон разбирается, это его забота.

Засунув ленту в планшет, Александр собрался уже вернуться обратно к экранолёту, как вдруг ему показалось, что кто-то смотрит на него. Со стороны реки. Ни малейшего сомнения...

Он бросил напряжённый взгляд на участок Стикса у подножия. Никого. Резкий поворот головы вправо. Та же картина. Влево...

Да кто тут может быть? – злясь от проявленного страха, выругал он сам себя. – Здесь вообще ничего живого нету.

Стикс был одним из пяти спутников Тефиды, самый крупный из них, в две трети Земного размера шарик, с магнитным полем, атмосферой, скудной флорой и полным отсутствием фауны. На четвёртый день после посадки на эту планету-сателлит, все двенадцать представителей команды экспедиционного челнока «Санта-Мария» собрались в общем отсеке и в течении часа спорили до хрипоты о том, какие же имена дать объектам, представляющим планетную систему звезды Барнарда. Александр единственный не вмешивался в спор. Он безучастно рассматривал свои ботинки и думал о реке. Уже тогда она действовала на него странным образом.

Помимо ровного русла, которое пролегало в безжизненных, цвета местного неба и пахнущих солью и металлом песках, отличалась река от привычных Земных ещё тем, что вода в ней была черноватого оттенка. А ближе к вечеру, когда светило ещё не пряталось за Тефидой, а лишь касалось её края, словно нежно целуя перед сном, и вовсе становилась чёрной. Но не такой чёрной, как нефть, или земля, или шелуха семечек, а по-другому. Как по-другому, Александр объяснить не мог.

- Стикс, - проговорил он, когда уставшие спорить астронавты немного поутихли, так и не придя к единому мнению.

- Почему Стикс? – не понял Бергинсон, а остальные посмотрели на Александра с живым интересом.

- Ты разве не обратил внимания на речку, когда мы расставляли приборы на горе?

Бергисон пожал плечами.

- И что необычного? Речка, как речка. Ну, темноватая вода, это я заметил. Так тут и небо не голубое, - он хмыкнул.

- Похожа на Стикс, - задумчиво продолжил Александр, когда Бергинсон закончил. Спорить он не собирался, он просто предлагал свою версию. – Разделяет мир на две части. Одна живым, другая мёртвым.

- Не сходится, - Бергинсон прицокнул языком. – По ту сторону реки нет ничего живого, как и по эту. Здесь вообще нет ничего живого.

- Растения по-твоему не живые? – торопливо проговорила худенькая девушка, стоявшая возле крайнего левого монитора общего пульта. При этом она распахнула и без того большие чёрные глаза, а едва последняя буковка слетела с её губ, нервно дунула на чёлку. Александр невольно улыбнулся. Когда Лиля так делала, она была похожа на маленькую обидевшуюся девочку, а внутри него на короткую секунду рождалось умиление. Лёгкое, мимолётное и такое невинное чувство...