Анатолий Радов: Глубокие воды Стикса

Я «отлип» от стены, и тихонько насвистел условный мотивчик.

Солнечная система

планета Земля

2068-ой год от Р. Х.

Гул шагов заполнил собою весь объём коридора отдела Vc новой городской администрации. Отдел переехал в это здание всего две недели назад, и по приказу коменданта с пола сразу же была сорвана старая затёртая ногами и временем ковровая дорожка. Именно по этой причине каждый шаг звучал так громко, а благодаря высоким потолкам и голым стенам, он ещё и усиливался многократно отражённым эхом.

По коридору шёл высокий мужчина в солидном чёрном костюме. Он держался уверенно, в отличие от привычных для этого места посетителей. В его осанке чувствовалась сила, а в глазах читалось холодное спокойствие.

Дойдя до конца коридора, он толкнул дверь, не останавливаясь прошагал мимо удивлённой секретарши, и без церемоний вошёл в кабинет коменданта.

- О, вы уже прибыли?

Толстоватый мужчина лет сорока вскочил с кресла и широко улыбнулся.

– А мне позвонили всего полчаса назад. Как добрались?

- Не важно. Давайте сразу перейдём к делам, - сухо отрезал мужчина и захлопнул дверь.

- Хорошо, хорошо, - закивал комендант. – Меня зовут...

- Джон Аткинсон. Я знаю.

Комендант на секунду смутился, указал посетителю на кресло напротив стола, подождал, пока тот усядется, после чего и сам уселся с явным облегчением на лице.

- Значит, - начал он, вновь приобретя уверенность, - Вы считаете, что этот полумифический Лекс сейчас в нашем городе?

- Да. Он здесь.

- Это данные центрального управления, или...

- Центральное управление ни при чём. Я это знаю сам.

- Простите, а можно поинтересоваться – как?

- Даже если я вам попытаюсь объяснить, вы всё равно не поймёте, - посетитель усмехнулся.

- Понимаю-понимаю, - снова закивал комендант, но тут же внутренне удивился, как глупо звучит данное уверение. То есть выходило, что он понимает, что не поймёт. Нет, это сложновато. – А почему он прибыл в наш город? Он как-то связан с местными отрядами партизан? Или как там они себя называют? Асы, по-моему? Всё забываю, что эта аббревиатура означает по-русски.

- По-русски она обозначает Армия Сопротивления.

- Да-да, точно...

- А не как вы изволили выразиться – отряды партизан, - мужчина снова ухмыльнулся и поправил лацкан пиджака. – Понимаете - армия.

- Ну, мало ли, как эти варвары себя называют, - Аткинсон выпятил нижнюю губу, выказывая тем самым своё несерьёзное отношение. – По нашим данным, сорок процентов жителей абсолютно лояльны новой власти. За последние пять лет в нашем городе не было ни одного серьёзного инциде...

- Вы понимаете, что вы сейчас сказали? – не дал договорить посетитель. – Сорок процентов лояльных. Это означает, что шестьдесят процентов против нового режима. Ведь так, Джон? Шестьдесят процентов. Вы учили историю?

- Но, простите, я не по этой части.

- Ну тогда знайте, русские умеют партизанить. Благодаря этому они выиграли две войны. Но это я так, для вашего образования. Вернёмся к делу. Как вы думаете, почему он здесь?

- Я не знаю, – Аткинсон пожал плечами. – Вы понимаете, мне это совсем не нужно. Моё дело – связь с общественностью. Пропаганда наших великих ценностей среди местных варваров. Я верю, что однажды они все станут лояльны...

- И какой от этого прок? Думаете – в этом цель открытой оккупации?

- Нет, - комендант снова занервничал. Он чувствовал себя в присутствии этого странного человека беспомощным ребёнком, и это его злило и выводило из себя. Но он сдерживался. Про того, кто сидел сейчас напротив, с настоящей солдатской выправкой не касаясь спинки кресла, ходили тысячи слухов. И каждый из этих слухов был невероятен, не говоря уже о совокупности. Поэтому Аткинсон боялся малейшего проявления своего недовольства.

- Вот видите. Цель не в том, чтобы сделать всех лояльными, а я бы даже сказал наоборот. Наша задача, чтобы в установленные сроки поголовье этой тупой нации сократилось до нуля. Вы меня понимаете?

- Конечно, - закивал комендант. – Но ведь какую-то часть нужно оставить? Для работы в северных регионах хотя бы. Ведь на этой чёртовой русской земле чёртовые русские зимы, сэр.

Аткинсону стало противно оттого, что он не удержался и добавил это унизительную для его положения приставку – сэр. Да ещё в своём кабинете. Но ведь слухи... Да и чёрт с ними. Аткинсону вдруг захотелось поддеть этого человека, с такой уверенностью и чувством собственного превосходства восседающего перед ним. Не прямо, конечно, а как-то незаметно, хитро поддеть.