Анатолий Радов: Глубокие воды Стикса

- Томас, вы ещё тупее, чем Аткинсон. Светлов будет расстрелян ближайшей ночью. И этим лично займусь я. Ещё есть вопросы, господин комендант?

- Нет, сэр, - выдохнул Крайт и снова стал разглядывать улицу сквозь затемнённое стекло своего служебного бронированного экомобиля.

Планетная система звезды Барнарда

спутник-планета Стикс

30-й день

Перегородка, среагировав на приближение «своего» объекта, быстро ушла в сторону и «ЭКД-2» на предельной скорости влетел в тёмный отсек-приёмник базовой станции. Тут же штатно включилась половина ламп, размещённых на потолке, экранолёт резко остановился, и Александра по инерции дёрнуло вперёд. Ремни неприятно впились в плечи, он на секунду скривился, но едва его снова откинуло назад к спинке кресла, тут же привычным движением отстегнулся и нервно провёл ладонью по лицу. Дальше нужно было ждать. Пока дверца экранолёта поднималась, он успел два раза ругнуться и столько же ударить кулаком по обшивке. Не, везде, значит, перегородки которые отходят в сторону, а на «экодэшке» дверцы в стиле «Lambo doors», которые открываются со скоростью уснувших улиток. Дизайнеры хреновы.

Не в силах ждать, пока дверь поднимется полностью, он согнулся пополам и выбрался наружу. Бросил взгляд на перегородку отсека, проверив на всякий случай, закрылась или нет? Вроде, никакой опасности ждать не приходится, живого ничего всё равно здесь нету, но инструкции есть инструкции. По ним внешние перегородки не должны быть открыты дольше десяти секунд, если никто не входит или не выходит со станции. Да и автоматика уже пару раз давала сбои - перегородка застревала на середине, и приходилось совсем уж глупо подталкивать её руками. Внешний осмотр и проверка электроники никаких результатов не принесла. Всё было в норме.

Набросив на ходу «мягкий скафандр», который он таскал в виде откинутого капюшона, и проверив его герметичность, Александр вошёл в «тамбур». Так они называли маленький отсек, где каждый вошедший «с улицы» должен был пройти проверку и обработку химрастворами. Встав на круглую платформу в центре, он принялся терпеливо ждать, выстукивая пальцами на планшете мотивчик из сороковой симфонии Моцарта. Его просканировали несколько раз, потом обработали комбинезон и планшет хим-облаком, потом снова просканировали, и только после этого перегородка перед ним открылась. Он скользнул в проём, и бросив планшет на столик, принялся стягивать капюшон.

- Так, - думал он, борясь с рукавами, - Надо спросить у Шэда, что могло закрывать солнце. Он метеоролог, он должен объяснить.

Наконец, Александр выбрался из комбинезона и запинал его ногами на красный прямоугольник в полу. Нажал на кнопку, и комбинезон провалился между разошедшихся створок. Там, в дополнительных отсеках чистки он будет обработан более ядовитыми растворами. Зачем только, Александр никогда не понимал. Они ходят по планете без скафандров, дышат воздухом, мало ли, чем можно надышаться, а они так об обработке комбинезонов на Земле беспокоились. А для астронавтов ограничились таблетками. В них якобы фермент, способный определять чужеродные белки и уничтожать их. Только вот по каким критериям должно происходить определение чуждости белков? А если иная жизнь имеет точь-в-точь такие же белки, как и Земная? Тогда как?

Но таблетку он всё же бросил под язык и быстро зашагал по коридору. У следующей перегородки он едва не сбил с ног Сабрину, двадцатидвухлетнюю уроженку одного из американских Йорков, довольно миловидную, но чуть полноватую. Неизвестно почему, но Александра всегда тянуло на миниатюрных женщин, поэтому Сабрина ему совсем не нравилась, несмотря на довольно приятное личико. Да и менталитет всё же различался.

- Ой! - вскрикнула девушка и тут же улыбнулась. - Алекс, - затараторила она на английском, - Ты напугал меня. Ты должен был предупредить о твоём присутствии.

- Извини, Сабрина. А ты «на улицу»? – Александр повернулся боком, чтобы пропустить.

- Да, нужно перезамерить радиацию вокруг станции, а то что-то приборы второй день разные данные показывают. А где Шедди?

- Шедди приболел, и сегодня я сам, - Александр пожал плечами.

- Как обычно, ничего нового не видел? – спросила Сабрина, и Александр повертел головой.

- Сабрина, всё так же. Ни-че-го жи-во-го, - насчёт живого он сказал, понимая, что имела ввиду девушка, спрашивая о новом. За тридцать дней они все, конечно, порядком «оборзели» и уже не так соблюдали установленные инструкции, но простой человеческий страх всё же сидел в каждом, как бы они не пытались показывать обратное. А вдруг здесь какие-нибудь черви в песках живут, вроде тех, что придумал Фрэнк Герберт? – А ты почему без Дикси? – в свою очередь поинтересовался Александр. Все вот эти работы «на улице» в одиночку – полное нарушение инструкции c-8 rso, согласно которой выходить из станции можно было только парами.