Андрей Валерьев - Форпост. Найди и убей

Мангалом служили сложенные двумя рядами камни, шампуров не было — их с успехом заменили ребрышки сайгака, вчера самолично добытого поваром. Нежное мясо покрывалось золотистой корочкой, жирок шкворчал и пузырился. Юра помахивал пышным букетом из трав, переворачивая ребрышки и посыпая их какой-то мелко нарезанной травой. Запах был такой… Иван смотрел, как священнодействует мастер, и чувствовал, что, несмотря на такую рань, у него просыпается зверский аппетит. Народ сгрудился вокруг мангала, и сразу же со всех сторон полетели «дельные» советы. А потом пришел Звонарев и всех, в том числе и виновников торжества, погнал умываться.

Говорили мало. В основном ели. Все слова были сказаны вчера, и люди, чувствуя, что вечером наболтали лишнего, вели себя довольно сдержанно. Все понимали, что все не так уж просто, и разведчики запросто могут погибнуть. Алина, настороженно сидевшая возле Маляренко, немного расслабилась и поела.

Отложив в сторону очередное ребрышко, Иван, чувствуя, что в него больше не влезет, повернулся к Димке:

— Готов? Собрался?

Парень отложил недоеденную порцию и вскочил, всем своим видом показывая, что готов идти немедленно.

— Сбор через десять минут у ворот.

Вышли налегке. С собой взяли лишь немного копченой рыбы да вяленого мяса. «Молодой» тащил на себе пустую тару для воды и сверток с кое-какими вещами — по ночам становилось по-настоящему прохладно. Воду решили набрать в ручье, чтобы лишних пять километров не тащить на себе тяжесть. Маляренко был одет в свою привычную одежду, Димка вырядился в крепкую кожаную куртку, джинсы и кроссовки, взятые напрокат у Юрки под обещание обращаться с ними очень осторожно. Алина же достала из своих громадных чемоданов плотное трико, микроскопически короткие джинсовые шортики и мужскую клетчатую рубаху. Для полного соответствия образу ковбойши не хватало белого стетсона на голове и казаков на ногах. Впрочем, косынка «по-колхозному» и башмаки на ней тоже смотрелись неплохо.

— Ты что? В этом выступала? — Иван с сомнением посмотрел на отнюдь не праздничный вид любимой.

— Шутишь? В этом — репетировали. — Женщина прошлась особой, грациозной походкой, слегка пританцовывая. Из ступора Ваню вывел шумно подбирающий слюни Димка — Алина сразила парня наповал. Молча показав ему кулак, Маляренко отправил «молодого» вперед — дозорным. В таком порядке они и пошли. Впереди Димка, за ним, усиленно вертя попой, Алина. Замыкал процессию обалдевающий от видов Иван. За исключением этого прекрасного зрелища, в самом походе не было ровным счетом ничего интересного. Обратную дорогу Маляренко помнил прекрасно и потому, рассудив, что ничего лучше он все равно не увидит, топал вперед, не отрывая взгляда от заднего фасада подруги. Единственная заминка случилась позже, когда на горизонте показались знакомые скалы, — Иван просто запутался в совершенно одинаковых «клумбах», и с пляжа, вглубь степи, путники свернули немного раньше, чем это было необходимо. В конце концов, после получасового рысканья среди кустарников и редких деревьев, Маляренко заметил знакомый водопой.

— Нашли. Здесь вода, а Иваныч и машина — там. — Он махнул рукой, показывая направление. Димка сорвался с места и бегом бросился к могиле деда.

— Подождем здесь. Пусть простится. — Алина взяла Ивана за руку — тот отрицательно помотал головой.

— А если там шакалы или еще какая тварь? — Держа в одной руке копье, а в другой — маленькую ладошку подруги, Маляренко скорым шагом двинул вслед за парнем.

Ощущение было странным — прошло чуть больше месяца, как его занесло в неведомый мир, где нет человечества и цивилизации, и вот он снова здесь — в точке «высадки». Все та же темная стена кустов, шелестящих под порывами ветра, все тот же серпик месяца. Так же трещат цикады. Маляренко чувствовал, будто он после долгого отсутствия вернулся домой. Иван поморщился — ну какой же это дом? Это, скорее, как возвращение в город своей юности после службы. Иван снова поморщился и вдобавок сплюнул — ну какой же это, на хрен, город? Это просто машина. Просто этот месяц был чертовски долгим. Просто кажется, что это такси он поймал в другой жизни.

Маляренко, сидя по-турецки на крыше «Волги» и глядя на роскошное звездное небо, призадумался — по всему выходило, что эти тридцать четыре дня были самыми насыщенными и интересными в его жизни, потом он подумал о спящей в салоне автомобиля женщине и решил, что еще и самыми счастливыми.