Андрей Валерьев - Форпост. Найди и убей

И действительно, не прошло и двух минут, как в темноте за окном замелькал свет автомобильных фар — транспорт прибыл.

Транспортов оказалось целых три: новенькая маршрутная «Газель», блестящий, почти новый «Ниссан Цефиро» и древняя желтая «Волга» с шашечками на борту. При взгляде на нее у Маляренко в голове всплыло слово «рыдван». [1] Рыдван — в старину: большая дорожная карета, в переносном смысле — неуклюжий, громоздкий, старомодный экипаж. Что конкретно оно означало — Иван не знал, но другого определения этому чуду советского автопрома он подобрать не смог.

Пассажиры, радостно матерясь, дружно рванули на выход, и Маляренко, стоящего у двери, просто вынесло из здания аэропорта. Натянув куртку на голову, Иван трусцой двинул вслед за народом.

Дождик ослаб, зато подул ветер и выветрил последние коньячные пары из головы Ивана. Родившийся, выросший и всю жизнь проживший на юге Маляренко начал замерзать.

«Пора уже встряхнуться! И проснуться, и… да что ж за люди такие, а!»

Иван остановился и сделал несколько энергичных вдохов-выдохов. «Газель» была уже забита — ни одного свободного места. В «Ниссане» тоже уже сидели четверо, в том числе его бывшие соседи — Николай и женщина «не-помню-как-зовут». Иван вздохнул и развернулся к стоящей на отшибе «Волге». Около нее собрались все три водителя, пыхтя папиросами и о чем-то разговаривая. Иван подошел поближе.

— Да быть этого не может! Я тут тридцать лет езжу — ни разу такого не было! — кипятился старикан в кепке.

— Дед, а может, это отработка какая-нибудь. Перекрыли все. Может, сбежал кто опять. Сам же знаешь — тут зона рядом, — прервал его совсем молоденький парнишка, нервно крутя блестящий, как и сама машина, брелок «Ниссан».

— Какая отработка? — взвился третий. — Ни одной машины на трассе! Ни ментов, никого… в это время на маршруте еще три машины с нашего парку должны быть, и где они? Я их по рации запрашиваю — молчат. Диспетчерскую запрашиваю — сплошной треск из-за грозы, ничего не разобрать. Итицкая сила! Не нравится мне это. Тут пережду.

— Не боись, Степаныч. Может, просто разминулись. Да и, если мы вовремя домой не вернемся, его мать мне голову открутит, — старикан кивнул на молодого парня, потом отбросил щелчком окурок и повернулся к Ивану: — В город? Пятьсот и садись. Торговаться не будем.

Мысленно переведя эту сумму в привычные тенге, Маляренко присвистнул — выходило даже дороже, чем дома, но других вариантов не было, и изрядно продрогший Иван полез на заднее сиденье. В машине оказалось тепло, чисто и даже уютно. К его огромному удивлению, не пахло ни бензином, ни маслом. Да вообще ничем не пахло! Не было ни вонючих «ёлочек», ни автодухов, которые так любят таксисты.

— Что? Не ожидал? — бодро запрыгнул на свое место водитель. — Видел я, как ты на машину смотрел. Куда едем?

— А? Да, — смутился Маляренко. — Признаюсь — не ожидал. Думал, будет хуже. А тут прямо «Мерседес»! Мне в «Приморскую», знаете?

— Думал он… — улыбнулся таксист, было видно, что похвала ему приятна. — Знаю я эту гостиницу.

И он завел двигатель.

— Так и откуда ты, парень? Из Казахстана? По делам? Ну-ну. И как у вас там? Погоди, я сейчас курева возьму. — Дед лихо тормознул у маленького ларька, стоявшего около выезда с территории аэропорта.

Мимо «Волги» бодро прогромыхала «Газель», а за ней неслышно пронесся «Ниссан». В машине было тепло, Маляренко быстро согрелся, и его опять начало клонить в сон. Обняв сумку и подтянув поближе пакеты, Иван задремал.

Таксиста тоже звали Иваном, но уже лет тридцать его иначе как Иванычем не величали. Свою машину Иваныч любил, он получил ее в год Московской Олимпиады как победитель в социалистическом соревновании, и в ответ она исправно служила все эти годы, кормя Иваныча и всю его семью. Когда в середине девяностых таксопарк развалился, а все имущество прихватизировали новые хозяева, народ начал увольняться. Уволился и Иваныч, к тому времени уже пенсионер. За былые заслуги новые хозяева позволили забрать с собой и автомобиль, списав его как утиль. Но, несмотря на довольно потрепанный внешний вид, машина была очень крепкая, а тщательный и регулярный уход позволял Иванычу год за годом подрабатывать частным извозом. Клиентов старый таксист если и не любил, то относился к ним без хамства и с уважением, за что и клиенты, в свою очередь, тоже уважали Иваныча.

Этот пассажир, последний на сегодня, таксисту понравился. За долгие годы работы Иваныч научился спинным мозгом чувствовать людей. Сейчас он не ожидал никаких неприятностей, общаясь с этим, в общем-то, здоровенным, на голову его выше, широкоплечим мужиком. Хотя от него и разило спиртным, Иваныч чувствовал — с ним проблем не будет. Хороший клиент. Денег заплатил, не торгуясь, да еще и в полтора раза больше, чем Иваныч обычно брал за такую поездку. Вот — еще и заснул. Притормозив у знакомого магазинчика, таксист, стараясь не шуметь, вылез из машины, тихо прикрыл дверь и пошел за папиросами.