Артем Мичурин - Еда и патроны

Вообще-то Валет не одобрил бы такого поведения. Он всегда говорил, что лучше сдохнуть от истощения, чем от перитонита, набив брюхо накануне боя. Но, так как заколотили меня часа в три ночи уже на голодный желудок, я недолго колебался и, послав Валета с его премудростями в жопу, приступил к трапезе.

Полночь я встретил сытым, но сонным. Как гласит народная пословица: «То понос, то золотуха» — не иначе. Вынул из-за пазухи кисет. Бросив мне его в ящик, Хромой наказал жевать листья, в случае слабости, и не больше пяти штук за час. Что он имел ввиду, уточнить не удалось, крышку закрыли. Самое время проверить. Я достал коричневый свернувшийся в трубочку листок и положил в рот. На вкус лекарство от слабости оказалось довольно мерзким, с горечью. Первую дозу я пережевал, давясь, но вторая пошла заметно легче, а третья вообще на ура. Сон как рукой сняло. Ломота в затёкших мышцах исчезла. На смену усталости пришла удивительная бодрость. По телу будто электрический ток пустили, в крайних фалангах пальцев ощущалось слабое покалывание. И без того не вызывающие нареканий чувства обострились, особенно слух. Я начал различать звук мышиной возни в противоположном конце здания, писк, скрежет крошечных зубов, точащих дерево, стук капель падающих с протекающей крыши, тиканье «Славы» лежащей у меня во внутреннем кармане. Это было удивительно. Никакая анаша не сравнится. Состояние близкое к эйфории при абсолютной кристальной ясности рассудка.

Я бросил в рот четвёртый листок, отметив себе в списке дел вторым пунктом после убийства Баскака, расспросить Хромого о происхождении сего чудесного растения, убрал кисет и подошёл к воротам. Снаружи кто-то топтался. Медленно ходил туда-сюда, периодически вздыхая и останавливаясь. Из щели в воротах тянуло табачным дымом. Значит, охрана поставлена не только внутри. Это неприятно, но поправимо. Наблюдение через щель за пространством напротив склада, новых действующих лиц назревающей трагедии не выявило, и я решил поднять занавес.

Толщина досок на воротах была около полутора сантиметров — для стального сердечника 57Н181С, что поселились в магазине моего АПБ, не проблема, такой преграды они даже не заметят. Главное — чтобы не застряли у кого-нибудь в заднице, пробив стену соседнего барака.

Я ухватил громадный пистолет обеими руками и, выждав, когда скучающий часовой поравняется с осью ствола, нажал спуск. АПБ, сухо протрещав, выплюнул пять гильз, и ещё пять, на звук упавшего тела. Лучше пошуметь глушоной валыной в здании, чем допустить автоматные трели на улице.

Засов снялся легко. Я распахнул створку ворот и тремя рывками втащил хрипящего горе-часового внутрь. Мужику на вид было лет сорок. Лысоватый с проседью. Видимо, стоял спиной ко мне, серая ветровка на груди будто взорвалась, торчащие наружу лоскуты быстро пропитывались красным. Вторая очередь пришлась в область поясницы. Не кричал он только потому, что лёгкие были разорваны. Глаза уже закатились, но рука всё ещё пыталась достать тянущийся на ремне АКС-74У. Клинок, сев между четвёртым и пятым ребром, пресёк это безобразие.

Я вышел и прикрыл ворота. Хоть маскировка и никудышная — пулевые отверстия, кровь и клочья одежды на земле, да уже само отсутствие часового — небольшую отсрочку она давала. При известном везении.

Искомый объект — штаб — по разъяснениям моего нового работодателя, обосновался в здании бывшего железнодорожного вокзала, который, в свою очередь, находился внутри опоясывающего прилегающую территорию охраняемого периметра. В том же периметре расположился и недавно покинутый мною склад. Наверное, внешняя охрана была ни в пример бдительнее тыловых коллег, раз Валет с Хромым избрали для меня столь нетрадиционный способ проникновения. Но в этом мне ещё предстояло убедиться, а пока я, словно крыса, ныряя из тени в тень, шёл к цели.

План местности, обрисованный Валетом, носил весьма и весьма приблизительный характер: «Прямо до забора, сто метров налево, у первой хрущёвки направо, пройдёшь три двора, свернёшь к универсаму, а там уже видно будет». Зашибись. Во-первых, забора я прямо по курсу не обнаружил и, решив, что ему давно уже нашли лучшее применение, повернул у бараков. Прошёл, как велено было, сто метров налево, но вместо ожидаемых пятиэтажек оказался рядом с выросшей на пепелище помойкой. Судя по обгоревшим остаткам фундамента и трухе от попиленных на дрова брёвен, никакого отношения этот дом к хрущёвкам не имел. Те стояли правее и дальше, четыре и пять штук соответственно. Бля! И какие из трёх дворов я должен пройти?! В течении следующей минуты мой мозг скороговоркой воспроизводил все изученные за одиннадцать лет проклятия, так и этак комбинируя их со словом «Валет», а глаза пытались отыскать хоть какие-то ориентиры, указывающие на близость железной дороги. Не найдя таковых, решил свернуть направо — там было меньше светящихся окон.