Владимир Торчилин - Институт

- Да как вы смели, - прошипел он, - отдать такой пакет в багаж! (Клюнуло! - ликовал Игорь). Вы обязаны были сдать туда всю свою поганую ручную кладь и, в первую очередь, следить за сохранностью именно этих документов!

В общем, расстрелять их прямо у каменной стены монреальского аэропорта, и то мало! Но и на это у Игоря уже был готов ответ.

- Вы совершенно правы, и именно так мы и пытались сделать, но вы не хуже меня знаете, что на всех инструктажах перед выездом за границу, а особенно в Штаты, нам тысячу раз повторяют, что никакие нарушения местных правил недопустимы, и лучше работу не сделать, чем попасться на какую-нибудь провокацию. Разве не так?

- Так, - обреченно подтвердил голос в телефоне.

- Ну вот, - неумолимо продолжал Игорь, - от нас в категорической форме и потребовали сдать коробку в багаж. Она ни по каким размерам не проходила. Наверное, документов очень много! Что нам было делать? Вскрывать официально запечатанную коробку и рассовывать правительственные документы по карманам? Так нечего на нас зря шуметь (тут он придал голосу некоторую обиженность с элементом строгости), давайте лучше вместе подумаем, как из этого выкрутиться можно.

Кругом было шестнадцать. Голос сдался на милость победителя.

- Хорошо, - смиренно произнес он, - как вы сказали, ваше имя-отчество? Игорь повторил.

- Да, так вы от телефона далеко не уходите и перезвоните мне минут через пятнадцать, а я прикину, что можно сделать.

Игорь положил трубку и пересказал напарнику разговор. Побелевший, было, от ужаса перед его наглой и опасной ложью, он стал оживать и смотрел на Игори с проснувшейся надеждой. Жизнь начинала слегка улыбаться.

Через пятнадцать минут Игорь перезвонил. Голос откликнулся немедленно. На этот раз он звучал так, как положено руководящему советскому голосу - решительно и делово.

- Так, слушайте внимательно. Я проверил все расписания. Наш самолет я долго задерживать не смогу (надо же - а только что за саму мысль о задержке готов был их живьем сожрать!). Поэтому будем действовать так. Вы дожидайтесь багажа - самолет будет вовремя. Сразу хватайте чемоданы и бегом (видел бы он их чемоданы - ни о каком беге и речи бы не было!) на выход. В автобус не садитесь. Я уже заказал с разрешения посольства лимузин (со всеми успел переговорить мужик, учитывая важность проблемы - такую бы энергию... да уж ладно...). Шофер будет вас ждать на ступеньках - увидите, в руках у него будет табличка с вашими именами. Он доставляет вас сюда. Я говорил с шофером - будет гнать на предельной скорости. Я вас встречаю у входа в аэропорт. Таможня вас смотреть не будет (а когда это канадская или американская таможня вообще смотрели - да им плевать глубоко!). Зарегистрирую я вас прямо сейчас – вы мне в конце разговора дайте номера ваших билетов и паспортные данные. Так что прямо от лимузина бегом на посадку. Если все будет нормально стыковаться, то должны успеть. Багаж погрузим прямо в самолет - там будет ждать наш работник. Коробку с почтой для вашего директора я разрешаю вам взять в салон (а где они ее везли, а?). Там для нее найдут безопасное место (а какая опасность может грозить картонке с фотографиями, да еще на борту родного советского самолета?). Все, диктуйте номера билетов и паспортов и действуйте, как договорились.

Дальше пошло по плану. Находясь под спасительной сенью якобы потерянной обсургученной коробки с фотографиями (документами!), они стали дожидаться прилета своего барахла. Дождались. Их чемоданы появились на транспортерной ленте в самом конце - разумеется, отставший багаж с предыдущего рейса загрузили в первую очередь, так что теперь ему пришлось увидеть белый свет последним. Все, естественно, было цело и невредимо. Согнувшись под грузом, они проследовали мимо безразличных таможенников к выходу для транзитников и увидели на ступеньках прямо перед дверью, из которой они появились, крепкого смуглого парня в красивой униформе, который держал в руках аккуратную табличку с почти правильно написанным именем Игоря. Сзади него стояла огромная черная машина. Мило друг другу улыбнулись, проследовали к багажнику, а потом к предупредительно распахнутой дверце и вошли в салон, почти не пригибаясь. Не успели они толком утонуть в прохладных кожаных креслах-сиденьях, как машина уже мчала их (и коробку!) к самолету домой.

- Спецтранспорт - он и в Африке, то есть, в Канаде, спецтранспорт, и зря мы уж так обижаемся на беспардонные отечественные членовозы, - умиротворенно думал Игорь, следя как безоглядно подрезает их огромный лимузин другие машины и как лихо он пролетает перекрестки под такой желтый, который уже даже и не желтый, а, скорее, красный.