Марик Лернер - Дорога к новой жизни

Я бросил укоризненный взгляд на Черепаху и спросил язвительно:

— Ты собираешься очистить мое ложе от своей персоны? Не супружеское, но именно я за него платил все время.

— Заметим, — ехидно ответила Черепаха, — не из своих личных денег, а из клановых.

— Там очень долго придется разбираться, где кончаются деньги Зверя, а где начинаются мои. Я на это дело посадил Таню, посмотрим, что из нее за бухгалтер. Я-то точно никакой.

Видя, что она не шелохнулась, я, со словами: «Ну, не хочешь вставать — как хочешь», — плюхнулся на кровать рядом.

— Меня такими вещами не смутить, я тебе не человек, старательно держащий дистанцию с противоположным полом. Мне, — обнимая ее, продолжаю, — самое милое дело пообжиматься, волосы подруге порасчесывать. Я слишком рано женился и очень многое упустил. С пауком это даже интересно. Похоже на извращение. Да еще и другой вид. Я чувствую себя страшным развратником.

Она чувствительно пихнула меня локтем в бок, но отодвигаться не стала.

— Вот видишь, — заявил я, погладив ее по спине, — вы только притворяетесь сильно умными и с глубокими знаниями, а на самом деле ничем не отличаетесь. Надо тебе пар спустить и перекинуться. Побегаешь на свободе, зайцем закусишь, сразу напряжение скинешь. Как люди без этого обходятся, я понять не могу. Ты заметила, что оборотни не сходят с ума?

— Это, — возразила она, — как раз не совсем так. От рождения не бывает, потому что мы, глупые пауки, за этим очень внимательно следим. А так — психи бывают. Дадут по башке — его и переклинит. Только такие редко заживаются.

— Это не считается. Физическое воздействие, от которого никто не застрахован. Другое дело психика. У нас как раз имеется прекрасный клапан, чтобы выпустить агрессивность. Да и вообще я подозреваю, что, перекидываясь, мы много от чего лишнего избавляемся. Недаром так долго сохраняем бодрость и ясность мысли. Маразматиков я вообще не помню, даже среди померших своей смертью.

— Все-таки с чего ты вдруг так веселишься?

— Так много причин. Дома побывал, сына потаскал на руках, на войну сходил, набрав трофеев на десять лет вперед. Зайца вот слопал, подловив на лежке, и сбежал от самого противного. Сейчас начнут делить трофеи, без скандалов и претензий не обойдется, потом выберут скотину получше и начнут массово резать остальную. Потрошить, коптить, вялить и солить — вонь будет страшная. И для всех масса работы, а я пока спокойно отдохну на кровати. И, самое главное, выяснил, что запросто могу стать миллионером. Всех куплю-продам, и еще останется на мелкие расходы.

— Это как? — повернулась она ко мне настороженно.

— А не скажу, — подмигивая, сказал я. — Ты вот тоже не делишься своими открытиями. Чего это я должен?

— Сколько мы знакомы? — спросила она задумчиво.

— Да вроде уже третий год пошел. Еще с тех пор, как в Большой Поход ходили.

— И работаем мы на пару не первый раз. Претензий ко мне не имеется?

— Масса, — вскричал я, с удовольствием наблюдая, как она обиделась, — но не к тебе лично, — поясняю. — К вашей гадской паучьей привычке зажимать интересную информацию. Не верю, что ты и Зверю все рассказываешь.

— Можно подумать, ты весь из себя честный!

— Ого! Я тут вычислил классную возможность подработать на «Ошейниках» для младших. Оказывается, собаки не умеют их делать. Честно обо всем доложил, теперь вся прибыль Клану будет принадлежать, а могла мне. А ты говоришь, — укоризненно качаю головой. — И вот сейчас явно хочешь меня наколоть, играя на моих исключительно дружественных чувствах. Не знаю, в чем, но узнаю. «Если раньше я тебя не обманывала, значит, и сейчас не стану» — это для себя оставь. Обязательно станешь, все зависит от цены вопроса. Ты жадная!

— Свинья, — буркнула Черепаха.

— Я медведь! А тебе, паук, явно что-то надо, и это от меня зависит. Была бы возможность, позвонила бы Лехе, а он бы мне просто приказал. Нет, ты что-то свое, отдельно от Клана, крутить хочешь.

Она усмехнулась:

— Я не особо и надеялась, но почему не попробовать. Учти, как делиться и что делить, я и сама пока не знаю, но будем договариваться по справедливости. Половина тебе, половина мне. У тебя, хм, есть то, что мне надо, — сообщила она, не желая точно называть, о чем речь, — а без меня ты все равно понятия не имеешь, что с ним делать и как привести в рабочее состояние. И, — многозначительно добавила она, — скорее всего и не узнаешь.

— Стоп, — сказал я и начал быстро мысленно проверять, что там у меня есть. — Ты про эти разделяющиеся на части квадратики из коробки? — переспрашиваю, тщательно обшарив закоулки памяти. — Больше ничего таинственного нет.