Григорий Дондин - Банзай, земляне!

– Вот так взрываются мечты.

Там был настоящий хрустальный дворец на воде, увитый серпантином воздушных мостов и радуг. Еще недавно он был прекрасен, словно ожившая сказка. Теперь здание разрушалось на глазах, с каждой секундой становясь все более похожим на бесформенную груду битого стекла, насквозь пронизанную мягким светом. По стенам бежали трещины. Тут и там в воду шлепались целые хрустальные глыбы. Летящие вниз мелкие осколки походили на непрерывный дождь. Мосты проваливались. Радуги пульсировали и хаотично метались из стороны в сторону. По воде дрейфовали островки выгорающих ГСМ, попавшие сюда с озера. Радуга принесла искаженную и приумноженную взрывную волну в самое сердце диковинного здания, высеченного из цельной хрустальной скалы, и теперь запретный дом уходил в небытие.

Кумар осторожно прощупал поле чистой информации вокруг себя. Мягкое противодействие, мешавшее ему на озере, здесь тоже ощущалось, но не так отчетливо. Его источник остался где-то за спиной. Кумар позволил своему сознанию разойтись вширь. Вновь возникло чувство, будто мир делается прозрачным и надвигается сразу со всех сторон. Экстрасенс в деталях смог рассмотреть устройство запретного дома. Тот не был зданием в привычном смысле этого слова. Скорее его можно было назвать исполинским процессором, перерабатывающим и умножающим особый вид пси-энергии. Вода вокруг дворца требовалась для охлаждения отдельных рабочих элементов. Внутри присутствовало множество орков. И еще там были люди, сознание которых плавало в океане боли. Примерно с полсотни. Именно они питали весь комплекс своей нервной энергией высокого напряжения. Энергией, очищенной от любых мыслей нескончаемым отупляющим и одновременно дурманящим страданием.

Это было пресловутое меньшее зло, необходимое для контроля над злом большим и страшным. Прежде, до ядерной бомбардировки планеты, переработанная дворцом энергия подавалась на черный обелиск, вокруг которого непрестанно медитировали тысячи орочьих экстрасенсов, направляя и регулируя невидимые потоки. Их усилиями энергия равномерно растекалась во все стороны, образуя надежный кокон вокруг жуткой начинки этой планеты. Сейчас кокона уже не существовало, но запретный дом все еще функционировал, оставаясь последней преградой на пути у чудовищной и злой силы, настойчиво рвущейся на свободу. Как только рухнет этот барьер, наступит грандиозный конец всего. Необязательно мгновенный, но уж точно неизбежный.

Уже завершая видение, Кумар заметил троих разведчиков, просочившихся через щель в то сакральное помещение, где пребывали окутанные болью земляне. В руке Мазёвого блестел здоровенный нож. Экстрасенс досадливо скривил губы. С самого начала их отряд будто нарочно делал всё, чтобы поскорее выпустить на волю вселенское зло. Вот и сейчас то же самое.

– Пришли? – спросил Клюв, кивая на хрустальный дворец.

– Ага.

– Тогда остается найти и вытащить своих.

– Думается, мы их уже вытащили, – ответил Кумар и почему-то добавил: – На свою голову.

– Действовать будем так… – сказал сержант, и тут камера пошла ходуном. Пол и стены задергались в судорогах. На уши надавил глухой протяжный раскат страшного взрыва. Это не было подземным толчком, к которым все успели привыкнуть настолько, что уже почти не замечали. Так, фиксировали краем сознания. Сейчас мир вокруг перетряхнуло именно взрывом. Его отголоски еще не стихли, когда воздух наполнился новым звуком. Казалось, тысячи пустых стеклянных бутылок лопаются под гусеницами танка. Рушилось само здание, в котором находились пленники. По стенам хрустальной камеры расползалась белая паутина трещин. С изломов летели мелкие осколки и пыль. Пол разошелся на несколько крупных неровных плит, которые, будто льдины во время ледохода на реке, начали наползать одна на другую, норовя встать на дыбы. Потолок единым массивом сместился в сторону на добрых полметра. Потом всё успокоилось. Громкий стеклянный хруст перешел в отрывистое потрескивание.

– Качественно шандарахнуло, – со знанием дела прокомментировал Мазёвый, вытряхивая хрустальное крошево из ежика волос на голове. – Только непонятно, кто, чем и по кому так врезал?

– Бог войны на нашей стороне! – ободрил бойцов сержант. Смотрел он в тот момент на маленькие оконца под потолком. Простенок между ними лопнул, и образовавшаяся широкая прореха прям-таки манила командира. В его видениях никакого взрыва не было, и побег происходил совсем иначе, но кто сказал, что всякое пророчество несет в себе зерно истины?