Антон Грановский - Темный горизонт

Доктор секунду размышлял, затем пожал плечами и заявил:

– Что ж… Неандертальцы тоже когда-то вымерли, но я не вижу в этом большой трагедии. Эволюцию не остановить, как не повернуть время вспять.

– Правда? – Волчок прищурил пылающие гневом глаза. – Я знал человека, которому это удалось.

Егор двинулся на Семенова. Тот отступил назад и быстро сбросил халат. То, что произошло потом, было похоже на кошмарный сон. Кожа на лице доктора потемнела и скукожилась, придав ему сходство с мумией, а из-за спины его взметнулись два перепончатых крыла. Волчок остановился и раскрыл рот от изумления. Семенов снял очки и положил их на столик. Затем поднял взгляд на Егора и сказал:

– Впечатляет, не правда ли?

– Что это значит? – хрипло спросил Волчок.

– Я бы назвал себя «первым опытным вариантом», – спокойно ответил доктор. – Маленькие строители неплохо потрудились над моим телом. И это всего лишь начало. Когда я закончу работу над экспериментом, я смогу трансформировать свое тело по собственному желанию – так, как захочу.

Ледяные глаза монстра загорелись тусклым, смертельным огоньком. Внезапно он усмехнулся и швырнул пистолет Егору:

– Лови!

Егор поймал пистолет, быстро нацелился Семенову в грудь и нажал на спусковой крючок. Громыхнул выстрел, но доктор остался стоять на ногах. Волчок еще три раза нажал на спуск, и пистолет трижды раскатисто рявкнул у него в руке.

Все пули угодили Павлу Семенову в грудь, однако тот продолжал стоять. Волчок недоуменно посмотрел на пистолет. В эту секунду доктор шагнул к нему, вырвал пистолет у него из пальцев и отшвырнул его в сторону, а затем схватил Егора за плечо, сжал его тонкими, но необыкновенно сильными пальцами, и отчеканил:

– Не стой у меня на пути, инструктор. Помнишь, чем это закончилось, когда мы были на горном перевале?

Лицо и фигура Волчка стали быстро преображаться. Мускулы на его шее, груди и плечах вздулись могучими буграми. Куртка затрещала и разошлась по швам, нижняя часть лица слегка вытянулась, а в приоткрытой пасти засверкали острые клыки.

Альбинос посмотрел на него удивленно.

– Вера против науки? Забавно. Никогда не думал, что схватка будет столь буквальной. Но к чему же медлить?

С этими словами он попытался схватить Егора за горло, но тот перехватил руки доктора и ударил его ногой в живот. Семенов отлетел к стене, ударился спиной об стеллажи с пробирками, но вновь устоял на ногах.

– Впечатляет, – одобрительно проговорил он. – А теперь моя очередь.

И он снова ринулся на Егора. Тот не стал выжидать и тоже устремился вперед. Он поднырнул под руку доктора и нанес ему сокрушительный удар кулаком в челюсть. Семенов упал. Волчок прыгнул на него, как разъяренный лев, но доктор успел выбросить вперед руку, между растопыренными пальцами которой искрился голубоватыми искорками электрический заряд.

Удар током отшвырнул Волчка к операционному столу, и он почувствовал, что внутри у него что-то оборвалось.

Юля, до сих пор сидевшая в оцепенении, вскрикнула. Волчок скользнул по ней взглядом, убедившись, что она цела, потом, преодолевая адскую боль в груди и животе, снова ринулся на врага.

Доктор молниеносно, словно его подбросила вверх разжавшаяся пружина, поднялся на ноги и хотел послать новый заряд Волчку в голову, но оборотень увернулся, ловко перехватил руку эволоида и впился ему в запястье своими огромными клыками.

Семенов закричал от боли. Струйка алой крови потекла по губам Волчка. Оборотень резко повернул доктора к себе спиной и наотмашь ударил его крепкими, как железо, когтями по затылку. А затем ухватился пальцами за черные перепончатые крылья и одним мощным рывком оторвал их от спины Семенова.

Альбинос повалился на пол. Болевой шок лишил его сознания. Волчок брезгливо отшвырнул крылья и хрипло пробормотал:

– Люцифер недоделанный…

Затем нагнулся к доктору и снял с его левого запястья часы.

– Что ты делаешь? – тихо спросила Юля.

– Они ему не принадлежат, – отозвался Егор. – И никогда не принадлежали.

Он тихонько провел пальцем по исцарапанному часовому стеклу «Командирских». Это были те самые часы , Волчок чувствовал легкую, неуловимую для обычных людей вибрацию, исходящую от корпуса. Он убрал часы в карман брюк. Потом посмотрел на Юлю и сказал:

– Пора закончить работу.

Но тут оборотень пошатнулся, глаза его закатились под веки, и он тяжело, словно куль с мукой, рухнул на пол.

Двадцать минут спустя несколько взрывов сотрясли огромное здание «Газового дома». К небу взметнулись языки пламени, а прохожие, шагающие по Звездному бульвару по своим делам, остановились и, задрав головы, уставились на пожар.