Денис Лукашевич - Братские узы

Говорят, что в Клейдене никогда не заходит солнце. Врут, конечно. Гордый они народ, клейденцы, но что с них взять — есть основания так считать. Где еще в мире найдешь город с таким количеством лампочек. Даже в благословенном Сан-Мариане — великой столице Теократии — берегут электричество и на ерунду им не размениваются. Но только не в Клейдене.

Тысячи ламп накаливания, ртутные лампы, люминесцентные, ксеноновые светильники, воспроизведенные по старинным схемам, всех возможных цветов наполняли город вечным сиянием. Кое-где даже днем свет не выключался, занавешивали окна тяжелыми черными портьерами, и сутки напролет жгли лампы. Клейденцы преклонялись перед искусственным светом, они молились ему, своему новому сверкающему богу. Ну что ж, каждый имеет право на свое личное божество.

Марко поежился — ему было неприятно среди всего этого сверкающего великолепия, среди светящихся гирлянд, ослепляющих и поражающих, среди людей, завернутых в светодиодные ленты, с лицами, счастливыми в глуповатой радости победы света над тьмой. Что ему здесь делать? Мрачному, темному, в выношенной одежде, с обгоревшем на солнце лицом, с черными глубокими глазами уроженца южного Моонструма.

— Чертовы лампы! — в сердцах ругнулся Марко. Закурил. А вот сигареты здесь были хорошие, конечно, куда им до настоящего табака, которого здесь не видели уже несколько десятилетий, но для непривередливого курильщика сойдет.

На самом деле, Марко смотрелся тут инородной частью, комком грязи на плите световой рекламы, пришельцем из мира тьмы и тишины. Ведь Клейден никогда не спал, сверкал и переливался. Здесь с радостными лицами, в сиянии стробоскопических вспышек жили и умирали, любили и ненавидели, воровали и убивали. Даже казалось, что местные мастера в этом деле преуспели довольно-таки хорошо.

А Марко… Старый пыльник с кожаными накладками на плечах и локтях, штаны из рыжей кожи, заправленные в высокие сапоги с рифленой подошвой. На ремне справа была прилеплена истертая кобура с древним, еще довоенным, откопанным на забытом всеми богами складе, пистолетом с полуистертыми вставшими на дыбы кобрами на щечках рукояти. Пусть и древний, но все еще достаточно надежный, чтобы продырявить чью-либо недостаточно осторожную шкуру. Например, вот этих парней, что с пьяно веселыми и вызывающе наглыми глазами идут к нему.

Обладатель старинного пистолета глубоко затянулся, глотнул прохладного пива из высокого и узкого бокала с эмблемой клейденской пивоварни господина Черемира. Чуть склонил голову, оценивающе разглядывая новых друзей.

А тут было на что посмотреть. Даже привычный к попугайскому китчу глаз надолго мог зацепиться за внешний вид местных хулиганов. А Марко уже не сомневался, что это именно они. Каждый с размахом плеч, что не сразу войдет в дверной проем, высокие, холеные, привыкшие к ощущению собственного превосходства. Особенно выделялся главарь, чуть выступавший вперед. Могучий торс затянут в майку из зеркальных полос металлической фольги, которой славился Клейден. На ногах ярко-алые штаны, со вставками из полированного металла на коленях и бедрах, в которых Марко неудовлетворенно заметил свое серое, невзрачное отражение, и высокие сапоги с кованым стальным носком и многочисленными полированными застежками на голенище. Голову модника украшала копна выбеленных тонких косичек, собранных в тучный пук ядовито-зеленой резинкой. В волосы также были вплетены синие и красные провода и просто куски медной проволоки, торчавшие подобно многочисленным антеннам, связывающих их обладателя с энергией космоса, инопланетянами или чем пойми еще, что на данное время популярно среди клейденской молодежи.

— Откуда вылез, крыса? — ухмыльнулся главарь, оскалив зубы с золотыми коронками. Еще четыре шестерки дружно заржали. Окружающие постарались подальше убраться от неприятной компании. Забегаловка под открытым небом, в которой сидел Марко, немедленно опустела. И никто так и не догадался вызвать местных блюстителей правопорядка — Алых стражей.

— А тебе какое дело, петух расфуфыренный? — вопросом на вопрос ответил Марко, постучал кончиком сигареты об пепельницу, стряхнул пепел. Он-то знал, кого именно называли петухом в Клейдене.

То, что главарь побледнел, стало заметно даже сквозь слои пудры и краски, покрывавшей лицо молодчика. Пудовые кулаки, обмотанные цепью сжались до хруста в костяшках. Марко с нарочитым безразличием закурил новую сигарету, с явным удовольствием затянулся и весело посмотрел на парня. У него уже самого кулаки чесались поговорить по душам с кем-нибудь из разукрашенных клейденцов.