Сергей Зайцев - Боевые роботы Пустоши

«Жук» резко задрал нос, горкой перемахнув над грудью «Молота», чудовищная рука со спаркой «химеры» и лазера прошла прямо перед носом грузовоза, едва не расплющив нас о стену, я успел заметить, как прямо в груди кработа образуется светящейся смерч и погружается в броню, словно в воду…

А затем я проскочил.

Сзади глухо рвануло, заставив судорожно оглянуться. Пламя уже целиком захлестнуло «Молота», пожирая вместе с пилотом – живое сверкающее пламя… Затем свод туннеля позади рухнул. Каменная глотка дохнула вслед пылью и осколками, проход целиком перекрыла осыпь из крупных скальных обломков, и я отвернулся, устремив взгляд вперед. В лицо тугой струей пахнул свежий ночной воздух, «жук» уже несся снаружи.

Подсвеченный инфрасканером лоцмана, слева проступил перекинутый через овраг подвесной металлический мостик, ведущий к Сигнальной сопке. На нем – коленопреклоненная человеческая фигура. В руках неизвестного угадывался силуэт какого-то оружия, ствол как привязанный следовал за моим грузовозом. Кто?!

Мрак разорвала громыхающая, плюющаяся огнем очередь из ручного пулемета.

Бок «жука» словно вспороли огромные ножницы, машину повело вниз, ударило о противоположный склон оврага, меня выбросило из кресла. Обдирая локти и колени в кровь, я пытался удержаться на склоне, левая рука после прикосновения призраков уже слушалась, но еще плохо, а одной не получилось. Я скатился вниз и рухнул в ледяную воду, подняв тучу брызг. Вода накрыла с головой, кожу обожгло нестерпимым холодом, какой бывает летом только в горных ручьях, комбинезон сразу промок насквозь. Ручей мелкий, ноги сразу коснулись дна. Я оттолкнулся, выбросил над водой руки, вцепился в берег. Кто-то подхватил меня, потянул за одежду, помог выбраться. Повернув голову, я увидел Сонату. Она что-то говорила, но ее рот открывался беззвучно, звуки не доходили до моих ушей. Кажется, меня слегка контузило. Только не помню когда.

«Сомаха? Ты цел?» – Вопрос пришел по лоцману. Пытаясь отдышаться и прийти в себя, я не ответил. На мысленный ответ тоже нужны усилия. Ледяная вода бежала по лицу и одежде, руки сразу вымазались в грязи. Холодновато, черт… Соната – едва различимый гибкий силуэт на темном фоне, если смотреть без лоцмана, опустилась рядом, поддержала за плечо, помогая сесть. Я оглянулся в сторону моста, но отсюда его не видно. Пока «жук» падал, его отнесло метров на сорок в сторону, за изгиб ручья. Это меня и спасло.

Я осмотрел руку, пострадавшую после прикосновения призраков. Вроде в порядке. Цела. Кровообращение восстановилось. Надеюсь, хуже ничего не будет, как с роботами… Затем нашарил оружие. Игольник на месте, а парализатор сорвало во время падения. Ничего, хватит и этого. Снял игломет с захвата, пальцы крепко стиснули рукоять.

«Там, на мосту… какой-то гад, – связался я наконец по лоцману с Сонатой. – Не знаю, откуда он взялся. Может, пилот „Гончего“. А может – „Рубилы“… Где ты была? Почему так задержалась?»

«Неудачное приземление. Подвернула ногу, когда выбиралась из кокона. Сюда и то с трудом доковыляла… Что произошло в РВЦ?»

Я присмотрелся к Сонате. Лицо исцарапано, волосы всклокочены, глаза лихорадочно блестят, в руке такой же игломет. Настроение, судя по всему, все еще боевое. Она все-таки жива. Может, это и к лучшему, что она так банально подвернула ногу, иначе могла остаться в РВЦ. Как Дьюсид. Навсегда. Хоть и запоздало, я испытал громадное, ни с чем не сравнимое облегчение.

«А… роботы?» – уточнила Соната.

«Не осталось ни одного, кто смог бы за нами погнаться. Кроме того типа на мосту. Но он, к счастью, не робот. – Я тихо засмеялся. Нервное напряжение иной раз заставляет не только плакать, но и смеяться. Вот и я смеюсь. И понимаю, что слух начинает возвращаться – потому что слышу свой смех. – Сумасшедшая ночь, ты не находишь?»

«Как Марана?»

«Катапультировалась. Не знаю, что с ней». – Предпочитаю умолчать о том, как ее кокон перекрестили лазерные плети дроидов. К тому же надежда все равно еще есть.

«Сомаха… Мы выстояли?»

«Да. У нас получилось».

Соната улыбается, и я чувствую, что роднее этой улыбки ничего в жизни еще не видел. И с чего я вообще взял, что охладел к ней? Я же люблю ее. Люблю. Неужели обязательно нужна была такая чудовищная встряска, чтобы понять эту простую истину?

В нескольких шагах, выше по склону, на периферии зрения возникает темная фигура с оружием в руках. Я замечаю ее первым и узнаю, кто это, скорее инстинктивно, чем зрительно, лоцман еще не успел откорректировать картинку.