Владимир Яценко - Бог одержимых

- А деньги? - хмуро напомнил Григорий.

Что-то ему подсказывало - не все чисто в этом предложении. Да и вообще... как-то слишком гладко стелет украинский "Капитан". "Минус язва..." ну и ну!

- При выписке получишь. Все как положено, квитанция, чек. Да! В приемном отделении заявление напишешь, а я дам подтверждение, что ты и вправду отсюда, из карантинной зоны. Формула простая: контракт - кровь - деньги. Что скажешь?

- А что же местные в доноры не торопятся? - не удержался от колкости Григорий.

Капитан недовольно покосился на ближайшие столики и спокойно ответил:

- Вижу, друг мой, что далек ты от микробиологии. Антитела на нашу заразу вырабатываются только в первые несколько суток. Потом - привыкание, ассимиляция и все... никакого целительного эффекта! Здоровье-то остается, у выживших, разумеется, а вот, чтоб поделиться, - дудки! Потому-то чужаки в цене. Нужна только свежая кровь. Так-то...

- Все равно непонятно, - настаивал Григорий. - Это вы меня куда-то отведете...

- Высадим, - жестко поправил Капитан. - Высадим с вертолета. Местечко-то неподалеку, километров пятьдесят к северо-западу, только пешком туда добираться... охотники уже лет десять как перевелись. Стало быть, задача такая: вертушка доставит на место, спускаешься и топаешь до Лысой поляны. Она от места высадки в тридцати километрах точно на юг будет. Там, на Лысой, я и буду тебя через сутки ждать. С вертолетом. Оттуда сразу в Киев полетим.

- И как же ориентироваться?

- Компас, азимут... - Капитан пожал плечами. - Я бы тебе дал свой GPS, да только лишнее это. У тебя будут часы и маяк. Ежели что, так я тебя по маяку на следующее утро искать буду.

"Или то, что от меня останется..." - мрачно про себя добавил Григорий, но вслух сказал другое:

- Вроде, и в самом деле не сложно... всего-то тридцать километров. Можно и бегом...

- Э! - жизнерадостно поддержал его Капитан. - Наперегонки с хищной растительностью и в обход затаившейся живности. А еще отмахиваясь от комаров, величиной с ладонь, и от стаи волков, каждый из которых размером с теленка...

Григорий не смог удержать дрожи.

- Что? Пробирает? - не удержался от замечания Капитан. - Может, все-таки лопату поклянчишь?..

Его прервало появление Насти с широким подносом, с которого обильно валил пар. Настоящий, бледно-прозрачный пар, а не густой оранжевый дым, которым человеческая пища чадить не может.

Не дожидаясь приглашения, Григорий положил немного на свою тарелку и попробовал: если б не сказали, что топинамбур - ни за что бы не догадался. По вкусу - обыкновенная печеная картошка. Только сладкая.

***

Капитан проверил защелку карабина на поясе Григория, чуть вытравил трос из барабана и сдвинул в сторону нижний грузовой люк. Открывшаяся прореха в днище вертолета соединила тесную, душную кабину, доверху наполненную грохотом двигателей и свистом лопастей, со сверкающей под утренним солнцем зеленью внизу. Но это единение не вносило в душу Григория спокойствия: вот прямо сейчас, через секунду он сделает шаг в пропасть и, может так статься, этот шаг окажется последним в его жизни.

Григорий усмехнулся своим мыслям, уселся на край проймы, свесив ноги в пропасть, сам выбрал слабину троса и вопросительно взглянул на Капитана. Из-за рева винтов и вибрации корпуса говорить о чем-то было бессмысленно. Капитан лишь поднял большой палец вверх и похлопал Григория по плечу.

"Надо же! - подумал Григорий. - Какое сочувствие..."

Он развернулся спиной к высоте, отжался на руках, потом согнул руки в локтях, перебросил один локоть, второй, теперь только пальцы принадлежали вертолету. Он висел над кроной дерева. Его ноги почти касались листвы.

Григорий в последний раз взглянул в глаза Капитану, нисколько не сомневаясь, что промедли он еще секунду-другую и тот опустит ему на пальцы свой тяжелый армейский ботинок.

И разжал руки.

Все. Теперь только трос тонкой, пластиковой пуповиной соединял его с цивилизацией. Мир дрогнул и приподнялся ему навстречу. Это там, наверху, заработала лебедка, плавно опуская его в объятия леса.

Зеленая листва, едва тронутая желтизной неумолимо вступающей в свои права осени, приняла его тело, не сопротивляясь, даже приветливо. Сперва по колено, потом по пояс... Григорий все глубже погружался в море зелени. Когда листья сомкнулись у него над головой, ноги в первый раз ударились обо что-то прочное и твердое. Перегруппировавшись, Григорий пропустил эту первую настоящую ветку и продолжил плавное движение вниз.