Владимир Пекальчук: Долина смертных теней (СИ)

— Почему ты им не сказал? Почему не подал знак и не встретился с наблюдателями? И когда собирался сказать им и нам?

— Я не собирался. Хотел повидать вас, но решил, что было бы проще для всех, если бы они не знали о вас, а вы — о них. А теперь мне приходится объяснять вам, кто такие они и зачем тут, а потом ещё придется объяснять им, кто такие вы. Я хотел избежать этих сложностей.

Несколько других краснокожих переглянулись, но ничего не сказали. Макс мимоходом отметил, что у некоторых разные глаза и даже руки различаются: у кого-то длинные когти, у некоторых одна рука превратилась вообще в когтистую лапу с негнущимися пальцами, у многих правая или левая рука почти не отличается от человеческой. Вся эта асимметрия глаз и рук делала краснокожих более чем странным зрелищем: двух похожих среди них Макс не заметил. И вместе с тем в их облике чувствовалась некая гармония, так нехарактерная для уродливых, омерзительных алчущих.

— Так зачем ты привел их сюда?

— Их предки оставили тут неподалеку одно особое лекарство, которое очень нужно на севере. Я привел их, чтобы они взяли это лекарство и ушли обратно в страну льдов. Они не враги никому, жаль лишь, что степняки напали на нас, приняв за железноголовых.

— Мы сообщим им, что вы не железные шапки, — сказал Веффрн.

— Вы с ними теперь общаетесь? — удивился сталкер.

— Да. Железноголовые заставили их. И нас тоже. Общий враг сближает.

Пустынник повернулся к отряду, в молчаливом удивлении наблюдающему за диалогом:

— Мне надо сходить поговорить со старыми знакомыми. Просто оставайтесь в этой комнате. Они не враги вам, хоть и немного похожи на алчущих. Повторяю: оставайтесь тут и отдыхайте перед ночным походом. Я скоро вернусь.

— Куда ты?! — встрепенулась Ольга.

— Я же говорю — пойду побеседую. Не нужно за меня опасаться — они мои друзья.

— Странный выбор друзей, — прокомментировал Михаил.

— А я и не выбирал. Они оказались первыми, кого я встретил после… после того как попал сюда без памяти.

И он притворил за собой дверь.

— Охренеть, — выдохнул ему вслед Виктор.

— Я насчитал семнадцать краснокожих, — сообщил Михаил, — это слишком много для нас, они же просто растерзали тучу алчущих.

Люди, все ещё не в силах справиться с удивлением, смотрели друг на друга, потом Влад спросил:

— Что это было? Умные алчущие?

— Навряд ли, — покачал головой Слепнев, — они ничем на них не похожи, разве только цвет кожного покрова такой же. Я не знаю, кто они такие, но предчувствие у меня нехорошее.

— Постойте, но ведь эти краснокожие ребята нас только что спасли, перемолов вручную целую стаю алчущих, — напомнил Макс, — вам не кажется, что вы…

— Послушайте меня, — медленно выговорил Слепнев, — вы все отдаете себе отчет, что мир, как мы теперь знаем, изменился настолько, что сказать «до неузнаваемости» значит ничего не сказать?!

Макс переглянулся с Владом и Игорем:

— Я думаю, мы отдаем себе отчет в этом. И что дальше? Как по мне, то встреча с этими типами для нас с вами в данный момент ничего не меняет. Мы продолжаем наш поход — благо, остался день пути.

Игорь только покачал головой:

— Я не верю этим краснокожим. Я не верю Пустыннику — теперь уже, я надеюсь, вы все понимаете, что он лгал нам, что потерял память?! А я это сказал еще вчера вечером, а понял и того раньше! И ты, — он ткнул пальцем в сторону Ольги, — даже ты думала, что контролируешь его. И что же? Ты знаешь Пустынника лучше, чем кто-либо из нас — но он провел всех, и тебя в том числе. Скажите мне, это только я один думаю, что этот чертов сталкер, если он, конечно, сталкер, манипулирует нами и ведет игру, смысл которой понятен только одному ему?!

Макс потер подбородок и уселся в ветхое кресло. Безусловно, Игорь прав: Пустынник действительно темнит. И что хуже всего — его поведение не укладывается ни в какие рамки. Если раньше еще можно было с горем пополам предположить, что он запал на Ольгу и делает все, что она скажет, просто для того, чтобы оставаться с ней, то теперь оказалось, что Пустынник лгал даже своей подруге… или, точнее, не лгал, а просто умалчивал важнейшие вещи. Самое первое впечатление, составленное Максом о сталкере во время их первой встречи, оказалось самым правильным: хитрый, умный, находчивый и совершенно непредсказуемый сукин сын с совершенно непонятными мотивами.

— А давайте мы просто подождем самого Пустынника и послушаем, что он нам скажет? — предложил Латышевский, — в противном случае можно долго гадать на кофейной гуще и в итоге ошибиться.