Алексей Фомичев - Пусть бог не вмешивается

Витас сполз на пол и бросил меч у ног. Он совсем ослабел, видимо, рана оказалась сильнее, чем я думал. Дана присела рядом, в глазах страдальческое выражение. Она водила рукой по доспеху сотника, не зная, как с ним быть. В глазах блеснули слезы.

– Он умирает.

– Ну, это вряд ли.

Я расстегнул пряжки, скрепляющие доспехи. Сотник закусил губу, пытаясь сдержать стон. Удар расслоил мышцы и сломал несколько ребер. Из раны еще сочилась кровь. Я разорвал пропитанную потом рубашку и перетянул рану. Дана напоила сотника из кувшина, и он немного ожил. Хриплым голосом спросил:

– Где ты так научился рубиться?

– Не важно. Кстати, вам обоим надо поесть, вон мясо на столе.

Я поспешил набить рот едой, дабы прекратить расспросы, сотник слишком любопытен.

– Артур, а что говорил тот высокий про тебя? – спросила Дана. – Мол, он узнал, кто ты?

– А-а… этот разбойничек – сотник маркиза Корхана.

– Как сотник? Значит, Корхан давно хотел напасть на нас?

– Выходит так.

Витас попробовал встать, но зашипел от боли и сел обратно.

– Маркиза следует вызвать на поединок, я скажу барону!

Я отвернулся от окна и с жалостью посмотрел на него. Неужели он считает, что маркиза можно пронять примитивным вызовом?

Мы просидели в тайнике минут двадцать. Потом с улицы донесся рев трубы. Дана вскочила на ноги.

– Слышите? Это боевая труба моего отца, он вернулся!

– Вот и хорошо, значит, можно выходить. – Я подошел к рычагу, собираясь его повернуть.

– Постой, а если они еще тут?

– Ну да, награды дожидаются от барона. Давно убежали.

Стена послушно отошла, открыв проход в комнату. Я осмотрел помещение. Тела убитых лежали, как и прежде, но трупа сотника не было.

– Отец! – Дана прильнула к окну. – Он успел.

– В таком случае можешь лично обрадовать его, не то он, чего доброго, кинется в погоню.

Разбудил меня громкий стук топоров. Я выглянул в окно. Несмотря на старания слуг, повсюду во дворе были видны следы вчерашнего вторжения. Пятна крови на стенах, обгоревшие бревна двух сараев, которые успели поджечь при отступлении ватажники.

…Барон, приехав на место предполагаемого нападения и не застав никого, заподозрил неладное и поспешил обратно. Увидев на подходе пламя над замком, долго не раздумывал. Приказал половине отряда преследовать отходивших в спешке ватажников, а с остальными поспешил к замку. Но кроме убитых бандитов – их набралось сорок человек, – никого не нашел.

В бою погибли двенадцать дружинников, еще два десятка были ранены. В покоях барона, куда все же прорвались ватажники, побили и украли дорогую посуду, разграбили несколько сундуков с тканями. На большее времени не хватило. Тем более что те, кто командовал нападением, направили основные силы на поиски баронессы, а грабеж оставили на потом. Для бандитов требовалась приманка, как для осла груша перед носом, чтобы послушно вез повозку.

Барон приказал восстановить разрушенные постройки, а сам заперся с помощниками и совещался до вечера. Чуть позже прошел слух, что он хочет увеличить свою дружину до двухсот человек. По крайней мере так рассказала Эная, прибежав поздно вечером в мою комнату. Ей повезло, за День до нападения она уехала в соседнюю деревню к родственнице и избежала участи подруг, которых расторопные лесные братья успели в самый разгар нападения изнасиловать, а одну, заупрямившуюся, убить.

Я выслушал новость и задумался. Барон увеличивает дружину, значит, будет война. Стоит ли оставаться здесь? Об этом надо подумать.

…Золото перекочевало из кожаного мешка в жилет с множеством кармашков, который я сам сшил из прочного и водонепроницаемого материала. Исколол руки и в кровь стер пальцы, но жилет вышел на славу, каждая монетка сидела в отдельном гнезде. По форме жилет напоминал обычный армейский, разгрузочный.

Я взял из стойла коня, барон раз и навсегда позволил мне выбирать любого, и выехал из замка рано утром.

Исарок встретил меня во дворе дома и после слов приветствия провел в небольшой садик, отгороженный высоким забором. Я с любопытством смотрел по сторонам. В землю по кругу врыты манекены в рост человека, станины, мишени. Рослый парень вынес два плоских ящика и удалился, оставив нас наедине. Мастер открыл первый. Я подошел ближе и увидел короткий прямой меч.

– Бери.

Исарок отошел в сторону, а я достал клинок и стал неторопливо рассматривать его, любуясь четкими линиями и хищной красотой оружия. Темно-серое лезвие длиной в сорок пять сантиметров с узким долом на каждой стороне, тянущимся до половины клинка. Клинок плавно сужался к концу, образуя острие, пригодное для колющих ударов. Гарда была сделана из того же материала, что клинок. Рукоятка, более широкая в центре для удобства захвата, из черной кожи, настолько шершавой, что меч не выскользнет из ладони, даже если ее зальет пот. Круглый черный набалдашник на конце рукоятки с отверстием, в него вдета петля для запястья. Меч весил около килограмма, удобно лежал в руке и служил великолепным оружием для ближнего боя. Ножны выполнены из дорогих пород дерева, обшиты черной кожей, без единого украшения, как и сам меч.