Алексей Фомичев - Пусть бог не вмешивается

Я поморщился, представив кровавое жертвоприношение. Столько загубленных жизней ради сохранения древнего обряда. Антис, видимо, заметил мое недовольство и улыбнулся.

– Конечно, их не убивают. Девушки становятся послушницами и проходят сложный обряд посвящения. Их готовят к долгой службе на благо Явора.

– И в чем заключается их служба? Согревать постели гостям?

– Это только часть обязанностей. И мы не стремимся удержать каждую. Если девушка в ходе обучения не выказала желания остаться в храме, мы готовим ее к брачным играм.

– К чему? А, настоятель говорил. Приезжают воины и выбирают себе жен.

– Да, но не выбирают, а завоевывают. Только самые сильные, умелые могут увести с собой трех девушек.

– Хм…

Во мне проснулось любопытство. Что значит – завоевывают? Рыцарские поединки, что ли? И потом, три наложницы разом!

– И много желающих?

– Бывает по двадцать – тридцать человек, но в играх участвуют только шесть.

– А остальные?

– Возвращаются домой. Но это бывает редко. Правила всем известны, поэтому от каждого селения или клана степи приезжает один человек. Очень часто ими оказываются дети беков или старост. Если же претендентов больше, им назначаются испытания.

– Схватки?

– Нет. Бог не любит, когда воины получают раны напрасно. Обычно испытывают силу и выносливость, а для этого не обязательно калечить друг друга.

Антис подвел меня к двери в конце коридора.

– А здесь прибывшие девушки проходят первые этапы обучения…

Он открыл дверь, и мы вошли в неосвещенное помещение. Жрец отодвинул занавеску, и я невольно сощурил глаза. После полного мрака свет от двух факелов показался слишком ярким. Мы стояли на широкой лоджии, а внизу была просторная комната.

Я обернулся к жрецу за объяснениями, но тот только покачал головой и прижал палец к губам. Внизу раздался тихий скрип, открылась неприметная дверь, и в комнату вошел рослый жрец, ведя следом молоденькую девушку. Оба были облачены в синие халаты до пят. Жрец подвел девушку к огромному дивану и громким голосом велел ей раздеться. Та вспыхнула, отшатнулась и отчаянно замотала головой.

Жрец повелительно указал на халат. Девушка закусила губу, опустила голову, но не шевельнула и пальцем. Над моим ухом раздался шепот.

– Она только недавно приехала в храм из одного дальнего села на границе со степью.

– И что, ее сразу… приобщают к новой вере?

Жрец притянул девушку себе, отбросил ее руки и развязал пояс. Полы халата разошлись, обнажив стройное тело. Девушка вскрикнула, из глаз полились слезы. Через мгновение халат упал под ноги, и моему взору предстала обнаженная девичья фигурка.

Жрец удовлетворенно окинул взглядом девушку и скинул свой халат, тоже оставшись голым.

Я шепнул:

– И это называется посвящением?

– Он ее не тронет. В смысле, не лишит девственности. Это жестокий обряд, но его проходят все жертвы. Они должны покориться мужской силе, мужчине. В этом заключается их служение богу. А потом в течение трех месяцев их научат настоящему искусству любви.

«Чем отличается храм от борделя? Там тоже хорошо готовят девок служить мужчине. Странно…»

Между тем жрец заставил девушку опуститься на толстый ковер, постеленный у дивана, и что-то приказал. Девушка, сильно зажмурив глаза, мотала головой.

Жрец что-то прошептал ей на ухо. Его напряженный, налитый кровью член коснулся сочных губ девушки. Та отвернула голову.

Антис негромко заметил:

– Можно, конечно, сначала обучить ее, убедить, что все испытания – часть древнего обряда. Тогда она перестанет бояться и с готовностью выполнит требования. Но самое главное в этом обряде – проверить готовность идти на жертву.

Я пожал плечами, последователей любвеобильного бога Явора очень много как в этом мире, так и моем. Только они об этом не догадываются, когда укладывают неопытных девочек в постель силой.

Внизу жрец положил руку на голову девчонке и погладил. Та замерла, не спуская глаз с члена. Потом неуверенно коснулась его рукой и тут же отдернула. Жрец властным голосом настаивал, продолжая гладить ее по волосам. Девчонка склонила голову, губы дотронулись до члена, рот открылся и принял плоть в себя. Жрец одобрительно прогудел, чуть подавшись вперед.

– Ну все, – сказал Антис. – Можно дальше не смотреть.

– А что с ней будет потом?

– Ничего. Придут женщины, умоют ее, успокоят и совершат обряд посвящения. А затем расскажут обо всем, что надо знать молодой послушнице храма. Через две недели обряд повторится, но это чисто символический акт. А через три месяца девушка будет участвовать в брачных играх.