Валерьев Валерьевич - Фаранг-1. Как я провёл лето.

Утром восьмого дня, когда Егоров от такой заботы готов был лезть на стенку, к нему в палату вместо обычных докторов вошёл пожилой дядечка вполне европейской наружности. Что его удержало от того, чтобы не заорать от счастья, Витька не знал. Он просто лежал и спокойно смотрел на своего гостя.

Немолодой, лет пятидесяти, человек. По виду — самый обыкновенный. Средний рост. Средняя комплекция. Обычное лицо. Хотя…

'Ага! А рожа то — наша!'

Подойдя к кровати, гость остановился и тоже принялся играть в молчанку, пристально, с нажимом, изучая обездвиженное тело Егорова. Витьке это не понравилось и, демонстративно зевнув, он закрыл глаза.

— Гхм. Доброе утро, Виктор Сергеевич.

'А акцент-то, акцент! Що?! Привет от дяди Пети? Ах, майор, майор…'

— Доброе, — Витя открыл глаза, — дайте, угадаю. СБУ?

Гость чуть прищурился и одобрительно кивнул головой.

— Так точно, разрешите представиться…

Посетитель назвался Леонидом и доложил Вите, что сейчас тот находится на излечении в королевском военно-морском госпитале в пригороде Бангкока.

— Дела ваши, Виктор Сергеевич, не ахти…

Мебельный фургончик благополучно выпал на нужный просёлок в двухстах километрах к северу от столицы Таиланда. Его пребывающий в отключке водитель продолжал жать на педаль газа и машина, пролетев прямой участок дороги, на первом же повороте врезалась в высокую, густо заросшую кустарником обочину.

— Это, вас, наверное, и спасло, — Леонид приятно улыбался и всячески демонстрировал Вите своё расположение, — скорость очень большая была. Мы еле увернуться смогли. А фургон уж через обочину, да сквозь кусты и в джунгли. Там и заглох. Насилу вас достать смогли.

Непристёгнутый ремнями безопасности Витька заработал множественные порезы на голове от битого стекла и ломаных веток и сильный ушиб груди о руль. Треснуло одно ребро, но это, так сказать, были хорошие новости.

— Руки у вас, Виктор Сергеевич, совсем плохи были.

На чело Леонида набежала тень печали и озабоченности. Витя восхитился.

'Ну артист!'

— Пришлось операции делать, кости заново собирать, но, — морщины на лбу гостя разгладились и в палате 'забрезжил луч надежды', — врачи говорят, что через месяц будете как новенький!

— Так. Ладно. А с ногами что?

Вид жидкости стекающей из его ног Витьке не нравился категорически!

С ногами оказалось всё сложно. Глубокие раны и обширные порезы вычистили и зашили, но к несчастью в кровь попала инфекция.

— Сепсис. Или, проще говоря, заражение крови. Врачи борются, но, пока…

'А я то думаю, что меня знобит то всё время!'

Егоров подавил зарождающуюся панику и поинтересовался.

— Вылечат?

— Вылечат!

'Уффф!'

— Ну а теперь, Леонид, будьте так любезны, расскажите мне, что тут вообще происходит?

'Ах, майор, майор…'

История, которую ему поведал Леонид, от рассказа майора отличалась довольно сильно. Шевченко действительно добрался до родного Тернополя, но, не придумав ничего лучше, старый служака пошёл 'сдаваться', уповая на то, что 'власть, она во всём разберётся'. Не понаслышке зная о бардаке в родной армии и органах внутренних дел, Петро Олександрович двинул прямиком в местное управление СБУ, откуда его погнали взашей, сочтя сумасшедшим. Майор отряхнулся и пошёл 'сдаваться' снова и, на свою удачу, наткнулся не на местного дежурного, а на руководителя группы прикомандированных, так сказать, работников аж из самого Киеву.

Рассказывал Леонид с юморком. Весело и легко.

— А я на таких уж насмотрелся… ну, думаю, ещё один похищенный. Ан нет — обошлось без инопланетян. Я даже заслушался. А вот потом…

Гость перестал улыбаться, разом превратившись из доброго дядюшки в жёсткого и опасного хищника, который мёртвой хваткой вцепился в простодушного лётчика. Рассказу Петра Александровича Леонид, разумеется, не поверил, но деньги, которые ему, едва не целуя руки, совал лётчик, заставили СБУшника его хотя бы выслушать.

— Я немного знаком с психологией. Слишком уж детальный мир описывал майор. Самое главное — никто и никогда не слышал о том, что у Шевченко был брат-близнец. Мы опросили всех. Подняли старые записи. Ничего. Вы же понимаете, Виктор Сергеевич, это могло ничего и не значить. Жизнь — она похлеще индийского кино. Иногда такие фортеля выкидывает…

Леонид информацию о двойнике придержал. Вызвав из центрального управления старых друзей, которым мог доверять, он принялся рыть дальше. На экспроприированные деньги лётчика в частном порядке была проведена генетическая экспертиза. В ответе из Лондона значилось — либо это один и тот же человек, либо — близнецы. Снова попав в тупик, Леонид срочно взял больничный и уехал на авиазавод, где должны были разобрать двадцать шестой. И удача, наконец, ему улыбнулась — несмотря на то, что по всем документам, самолёт давно ушёл в переплавку, СБУшник сумел вытрясти из начальника цеха признание в том, что часть деталей они перепродали и те готовятся для отправки куда-то в Африку.