Докрасна раскаленные тиски сомкнулись на его ноге. Он попытался дотянуться до оружия, которое лежало совсем рядом, но запущенный в него булыжник осадил его, легкие, казалось, в то мгновение разорвались на тысячи маленьнких кусочков. Его руки и ноги все еще двиганлись, однако он уже не понимал, куда и зачем ему надо ползти…
А потом перед глазами полыхнуло яркое планмя и медленно погасло. Раф чувствовал, как руншится и исчезает окружающий мир, погружаясь в непроглядную темноту.
Он лежал на спине и прислушивался к голонсам налетчиков.
— Он дерется как настоящий дьявол!
— …у него не жилы, а стальные прутья!
— Добьем их…
Но сыпавшиеся на Рафа удары казались ему смягченными, словно били его через подушку. Избиение продолжалось так долго, что Раф даже не заметил, когда оно прекратилось. Он плавал в тишине, как в море расплавленного свинца. Но звуки вторглись и сюда, в спасительное для него беспамятство. Это было чье-то настойчивое озлобнленное рычание и знакомый тонкий плач…
Белла!
Раф шевельнул рукой, ощупал израненное линцо и протер слипшиеся от крови веки. Сквозь красное марево он увидел Беллу, прижатую к стене налетчиком в плаще. Руки его энергично поднимались и опускались, снова и снова… Сденлав над собой усилие, Раф пошарил рядом и нанщупал твердую рукоять пистолета. Извиваясь от боли, как червяк на крючке, он попытался сесть и с трудом подтянул к себе оружие. Ему удалось поднять пистолет, сквозь кроваво-красный полунмрак нацелиться на желтый плащ и выстрелить. Налетчик рухнул, как подкошенный. Но другой тут же схватил Беллу и прикрылся ею, как щинтом.
— Мы убьем твою женщину, — угрожающе занявил он. — Отдай нам императорского раба и убинрайся. Мы сильнее вас!
Но Раф почти не слышал его — он не спускал глаз с Беллы. Она висела в лапах налетчика, маленькая и слабая. Но вот Раф заметил едва уловимое движение ее руки.
— К чему так сопротивляться, дурак? — прондолжал скрежетать налетчик.
А Белла тем временем осторожно дотянулась до пояса. В полосе света блеснула сталь. Раф виндел, как ее тонкая рука шарила, нащупывая уязнвимое место между пластинками панциря; потом молниеносное движение — и прикрывшийся Белнлой налетчик скрючился, захрипел, затем неукнлюже свалился к ее ногам. Лезвие клинка еще раз вонзилось в его тело… За спиной Беллы метннулась темная тень. Раф поспешно выстрелил, но промахнулся. Однако и после этого чужак оснтался стоять на месте, что-то выкрикивая на странном языке. Раф поморгал слипающимися веками и снова прицелился, ориентируясь по гонлосу. Это было рискованно — Белла стояла совсем рядом.
— Подожди, Раф, — остановила она его. Она торопливо и неразборчиво заговорила с чужаком. Тот ей ответил.
— Раф, это йилианин, как и я, — объяснила Белла. — Он дал мне пароль.
— Пароль, черт возьми! — с трудом выдавил Раф.
— Послушай, Раф, он нужен нам. Если мы сохраним ему жизнь, он будет нашим рабом. Это правда, Раф. Таков закон Йилии.
В этот момент оружие выпало из слабых рук Рафа. Он попытался поднять его, преодолевая свою проклятую слабость, но только тихо застоннал.
До него доносились звуки незнакомого говора. Тонкий голос Беллы переплетался с рокотом йилианина. Раф сделал еще одну попытку…
— Белла…
— Да, да, Раф. Теперь все будет хорошо. Тхой-хой проводит нас…
— Возьми оружие, — задыхаясь, шептал Раф. — Убедись, что все мертвы… все…
— Раф, если мы сейчас же не уйдем отсюда…
— Ничего не бойся, Белла. Здесь нет никаких законов. Не оставляй им шанс… чтобы ни один раненый дьявол не сумел выследить нас, — не слушая ее, из последних сил прошептал Раф и снова впал в забытье…
Только позже, в смутном воспоминании, всплыли крепкие руки, которые несли его. Боль, точно огненное одеяло, окутавшее его, и неожинданно холодный порыв ночного ветра. А затем голоса, бряцанье ключей, наконец ложе из сванленных в кучу шкур… И — руки Беллы, ее тепнлое дыхание на его лице.
— Раф… бедный Раф…
Задыхаясь, он снова и снова пытался говонрить.
— Наш мальчик…— сказал он. Это было так важно — объяснить Белле все, как есть.
— Наш мальчик куплен не просто за деньги, его жизнь оплачена и нашей кровью, Белла. Он теперь наш мальчик, наш…
Тяжело опершись на палку, Раф задумчиво смотрел на жену и новорожденного сына. Рядом Txoй-хой стирал тряпки в жестяной лоханни, у самой двери.
— Я представлял себе все это совсем иначе, — с горечью продолжал Раф. — Не здесь, в этой ланчуге на окраине гетто, не так. Но оказывается, и так бывает, Белла.
Читать дальше