Валидуда Анатольевич - Время Обречённых

Немало досталось и русским линкорам, каждое попадание в них отмечалось в журнале боевых действий эскадры. Только-только перестала гореть надстройка флагманского "Ушакова"; "Апраксин" остался без кормовых башень и без всех левобортовых шестидюймовок, удивляло, что при стольких попаданиях так и не взорвались погреба. Скрылся в дыму собственного пожара "Корнилов", его недавно накрыл залп в правый борт – прекрасно сработали канониры сразу двух плутонгов "Тэмерера". Горел "Скобелев", его полуют был похож на свалку металлолома и перестала стрелять трёхорудийная носовая башня, бессильно опустив стволы.

– Сэр! Сильное задымление по левому борту "Дюка"! – доложили с поста наблюдения.

Хортон развернул панораму на концевой "Дюк" и крутанул верньеры, настраивая чёткость. В худшее не хотелось верить, в левый борт "Дюка" просто не могли попасть снаряды, ведь он сейчас менял галс, уходя из вилки и подставил правый – покалеченный торпедами Касаток борт. Неужели бронебойные снаряды прошили корпус насквозь? Бред сумасшедшего! Этого не могло быть, это только при Цусиме русские снаряды пронзали японцев насквозь и уходили в море, не взрываясь внутри из-за бракованных взрывателей.

"Дюк" был прекрасно виден, но уже начал скрываться в наползающем чёрном мареве. Вице-адмирал до боли сжал ручки панорамы, заметив как буквально на глазах линкор начал крениться на левый борт. И через полминуты крен стал весьма заметен. А когда высоко к небу вырвался столб пламени и "Дюк" за какие-то двадцать-тридцать секунд перевернулся вверх килем, Хортон закрыл глаза. Это была первая катастрофа в его эскадре. И он пока не знал, что виновницей гибели линкора стала русская крейсерская лодка "Окунь", атаковавшая его из всех четырёх носовых аппаратов 600-мм торпедами.

Свидетелями гибели "Дюка оф Йорк" стали многие находившиеся в рубке. На долгие секунды повисло напряжённое молчание, офицеры и уорент-офицеры про себя прощались с экипажем линкора, некоторые крестились по англиканскому обряду.

– Передайте сэру Тови, – нарушил гнетущую паузу Хортон, – "Тайгеру" вести огонь только по "Скобелеву".

– Есть, сэр! – уорент-офицер бросился в радиорубку.

Хортон оглядел всех присутствующих и ровным выверенным тоном произнёс старую формулу:

– У короля много, господа… У нас достаточно сил, чтобы поквитаться со всеми русскими.

…– Да нету необходимости на тот свет спешить! – убеждал полковник Лютиков. – Вам какой приказ дан, майор? Добить повреждённые корабли! Сможете один – значит один! Сможете два – значит два! Они и так как полудохлые кильки в ведре, им сейчас не до выкаблучиваний.

Зиммель шумно втянул носом воздух и спокойно возразил:

– Эти повреждённые корабли, господин полковник, наверняка отходят в охранении эсминцев и всякой мелюзги. Помните как "Нобл" подставился? И "Лондондерри"? Бить надо точно в цель. Поэтому, мы будем атаковать в упор. По-хорошему надо менять наставления – атаковать с пяти-шести кабельтовых.

– Ну смотрите, майор… Раз уж считаете, что так будет правильно…

– Не просто правильно, а единственно верно, – Зиммель понял, что победил и уже другим, менее жёстким тоном спросил: – Прикрытие дадите?

– Что-нибудь наскребу, – Лютиков цыкнул губами. – Дам четыре Альбатроса. Больше не могу, все задействованы.

– И то хорошо.

– Ну тогда лады, майор, – полковник протянул руку. – Готовьте людей.

Когда он ушёл, рядом с Зиммелем возник Малейчук.

– Ну что, Вольф? Когда?

– Через двадцать минут буду строить. Ребята поели?

Комэск-1 с угрюмым видом пожал плечами:

– Поковырялись в тарелках. Кусок в горло не лезет, все на нервах.

– Ничего… так всегда бывает в первое время.

– Про торпеды говорил, Вольф?

– Говорил, – Зиммель кисло скривился. – А толку? Что Лютиков может сделать? Он же не может могущество БЧ увеличить.

– Верно, – Малейчук тяжело вздохнул. – И движки помощней нашим Касаткам он не поставит.

– Ты на Касатки не ворчи, нам здорово повезло, что на них летаем. Бритты вон на своих старых бипланах. Представь сколько бы нас после первого же вылета вернулось, летай мы до сих пор на стареньких Дельфинах.

– Движок помощней всё же нужен, – гнул своё Малейчук. – Хотя бы на сотню лошадок.

– И пулемётов побольше… Или пушку.

В ангаре торпедоносцев становилось душновато. Стоял рабочий гул, техники облепили самолёты, латали прорехи, опробовали двигатели. Если бы не мощная вентиляция ангар давно бы был загазован. "Ноль шестую" поручика Козлова обещали поставить в строй аж через два дня, а по нормативам на это ушла бы почти неделя. Впрочем, толку сейчас от "лишнего" борта никакого, безлошадных в эскадрильи нет, не то что у "лютиков". Касатку Кряжева поставили в строй и даже здоровенную дыру у "ноль семёрки" Гайдукова заделали, не считая мелких пробоин. И выходило сейчас, что в первой эскадрильи в строю шесть бортов, во второй восемь, полюс борт "25" Зиммеля. За два вылета дивизион понёс огромные потери.