Михаил Бычков - Третье правило диверсанта

— Куда?

— Ты не поверишь, но металлическая крышка одного из вентиляционных коробов выкорчевана с мясом, на рваных краях я обнаружил кровь. Не уверен, но создаётся впечатление будто Андрюха, на что-то сильно обиделся, разделся по пояс, бросил оружие, голыми руками оборвал железо с бетонного основания и пробрался внутрь бомбоубежища!

Я видел, как нелегко даются ему слова, его слегка потряхивало, он еле сдерживался чтобы не сорваться в тихую слюнявую истерику, более свойственную неуравновешенной женщине, а не матёрому волку — егерю наставнику и вообще крепкому мужику каким он и был. В первый раз я видел его в таком состоянии. Нужно срочно привести его в чувство.

— Ты прав не поверю. — Сказал я. — Наверное, всему этому есть какое-нибудь разумное объяснение. Сам подумай, зачем ему бросать оружие и…

Дальше я ничего придумать не смог, как ни старался и потому с надеждой посмотрел на Монаха, как бы ожидая, что он сам подскажет мне нужные слова. Но он молчал, словно замкнулся в себе, сидел, сгорбившись в укрытии стены, и рефлекторно постукивал дулом револьвера по своему ботинку. Внезапно он очнулся, совершенно ясным твёрдым взглядом посмотрел прямо в мои глаза и так же твёрдо как посмотрел, сказал:

— Слушай вводную, егерь.

Я напрягся и откликнулся:

— Да.

— Значит так, Андрюха в бомбоубежище. Что и как выясним после. Сейчас быстро перекусываем, укрываем тут манатки, и через сорок минут налегке только с оружием выдвигаемся. Проверенным путём за обвалом пересекаем улицу, дальше на брюхе восемьсот метров по дуге на дистанции двухсот метров от здания. Достигаем воздухозаборника и через пролом попадаем в здание. Остальное по старой схеме. К тому же я надеюсь на поддержку Сергея. Вопросы есть?

— Какая схема?

— Всех убьём одни останемся. — Не моргнув глазом ответил он.

— Вот так просто?

— Да нет парень, работать придётся на совесть. В кровь и в пот.

Монах передвигался как ящерица, порывисто и в то же время очень точно. Он словно сросся в единое целое с землёй и перетекал по ней — совершенно бесшумно обходя все препятствия, не делая ни одного лишнего движения. Я полз следом, выступая в роли ведомого, и старался выдерживать выбранный темп. Признаюсь, мне стоило больших трудов не отстать от него. Подошвы его ботинок мелькали перед глазами, и я сосредоточился исключительно на них. Мой рот был полон пыли, пот заливал глаза, и вообще всё надоело до изжоги. Хотелось остановиться и напиться воды, но Монах был неутомим. Он даже ни разу не оглянулся, чтобы удостовериться поспеваю я за ним или нет. Поэтому когда он вдруг остановился я, инстинктивно прополз некоторое расстояние вперёд, и только когда каблук его башмака оказался вплотную к моему носу затаился сам. Монах выглянул из-за плеча и подал мне знак присоединиться к нему. Я обогнул его стороной и лёг рядом.

Мы находились на небольшом пригорке. Метрах в пятидесяти в низинке сохранились остатки надо полагать некогда густой кустарниковой посадки, представлявшей сейчас редкие переплетённые между собой прижатые к земле ветви, кое-где прихваченные зеленью после недавно прошедшего дождя. По краям низины раскинулись, словно окаймляя её желтые полянки расцветших в безудержной тяге к жизни одуванчиков. Дальше поднимался совершенно голый склон искусственной насыпи. На её вершине, на равных промежутках располагались похожие на противотанковые надолбы бетонные короба, увенчанные конусообразными крышками.

Я понял, что мы на месте.

Само здание «Водоканала» вернее его левое крыло, теперь находилось под острым углом по отношению к нам. Если где-то в секторе возможного обзора и находился наблюдатель, мы всё равно находились в мёртвой зоне и не были видны ни из одного окна, однако рисковать не стоило. К тому же если Андрей как утверждал Монах, пробрался внутрь знания через выход вентиляционной шахты, нас могли поджидать прямо тут на подходе. Поэтому мы лежали тихо и переговаривались шёпотом.

— Вон там, — сказал Монах, указывая на один из коробов со свёрнутой на сторону крышкой, — я нашёл вещи и оружие Андрея. Спрятал всё вот тут, — он снова указал направление, — внизу у самого холма, землёй прикидал, и заложил ветками. Отсюда вижу ничего не тронуто. Так что думаю в здании всё тихо. Хотя может быть это приманка, и они ждут, когда кто-нибудь придёт забрать барахло. Неуверен, но всякое возможно. Меньше чем через час стемнеет, тогда всё и проверим. Будем надеяться на лучшее.