Михаил Бычков - Третье правило диверсанта

— Молча без возражений. Здесь нечего бояться, так что оставляйте всё что есть, к тому же с этим барахлом нас не пропустят. Так что братцы кролики разоружайтесь. Миру мир как говорится.

— А ты? — Вскипел Ким.

— И я тоже.

Демонстративно бросил автомат скинул разгрузку и снял с ремня нож. Равнодушно обвёл взглядом застывших в нерешительности спутников и сваленное кучей на полу оружие. Развернулся и не спеша пошел от лифта в сторону дожидающейся нас дрезины. Сначала ничего не происходило, Ким и Сергей не спешили расстаться со своими смертоносными игрушками. Я оглянулся и подстегнул их решимость одним коротким предупреждением:

— Ждать не буду.

Дело сразу пошло веселее. Ким со вздохом бросил автомат на бетон, Сергей потянул руки подмышки за пистолетами. Не желая стоять у них над душой, пошел себе дальше. У самой дрезины задержался, свернул из остатков махорки сигарету, закурил, занял место сзади и вопреки своим словам стал спокойно дожидаться своих соучастников.

Они подошли с недовольными минами на лицах. Я сделал несколько быстрых неглубоких затяжек и протянул Киму окурок, передвинулся на соседнее место и, похлопав по освободившемуся сиденью рукой, пригласил его сесть рядом:

— Прошу. Серёга ты чего встал, заводи будешь рулить. Теперь всё время прямо с дороги не собьёшься.

— Вижу, ты в хорошем настроении, — сказал Сергей, усевшись на место, пытаясь разбираться с зажиганием.

— А вы чего скисли? Ну ладно, Ким кореец, ты-то Серёга вроде нормальный человек, без закидонов домой ведь едем! Чего спрашивается грустить-то?

— Ты думаешь, я тебя без ножа не уделаю? — Беззлобно спросил Ким.

— Я думаю, ты не будешь проверять, незачем.

— Это верно, но ты бы придержал всё-таки язык.

— И не подумаю. — Во мне поднималось неподходящее ситуации мальчишеское озорство, хотелось сорить словами и вообще меня потряхивало, будто в ожидании чего-то важного от чего возможно зависело благополучное возвращение. Но я не мог понять причину своего возбуждения и от этого вёл себя как пьяный.

— Как хочешь, — согласился Ким. — Долго нам трястись по железке?

— Часа два с половиной, три при попутном ветре.

— Чего? — Переспросил Ким. — Ну-ка посмотри на меня.

Я послушно взглянул ему в глаза.

— Вытяни руки.

Выполнил и эту просьбу. Кончики пальцев едва заметно подрагивали.

— Э-э-э дружок да ты я вижу, сам перетрухал будь здоров. Глотни-ка.

Он достал фляжку встряхнул её, прислушался, внутри булькнуло, улыбнулся и протянул мне, при этом сказав:

— Всё не вылакай, нам на дорожку тоже не помешает.

Я сделал глоток самогона и вернул ёмкость. Ким предложил Сергею, тот отмахнулся:

— А ты же за рулём, ну да, мне больше достанется. — Он высоко запрокинул голову и выпил всё до глотка. С сожалением повертев фляжку, Ким закрыл её и выбросил на платформу.

— Эй, водила скоро ты там? — Спросил он.

Ответом ему послужило тарахтение двухтактного двигателя.

Сергей обернулся, подмигнул нам и радостно сообщил:

— Свечу засрало. Теперь всё в норме. Команде присягнуться.

— Поехали. — Сказал я.

Сергей выжал рукоятку. Дрезина стронулась с места, и медленно набирая скорость, пошла навстречу тоннелю.

Лампы помещались на потолке тоннеля примерно через каждые пятьсот метров. Мы неслись к тусклому огоньку, пролетали освещённый участок, ныряли в темноту и снова устремлялись к манящему свету. В момент, когда мы проезжали под лампой, можно было рассмотреть грубо обтёсанные стены и потолок, по которому тянулась толстая жила силового кабеля.

Обдувало теплом.

Минут через двадцать с начала поездки размеренный перестук колёс словно раскачал в моей голове тяжёлый маятник. Меня потянуло в сон, и в то же время сознание не замутнено ни одной посторонней мыслью. Но о чём именно я думал, сказать не могу. Наверное, о чём-то думал, раз определил для себя, что посторонних мыслей нет. Это походило на своеобразный транс. Несущиеся навстречу ярко вспыхивающие и тут же гаснущие огни напоминали растянутый в пространстве стробоскоп, чьи вспышки ещё глубже погружали в пропасть подсознания.

Отдельными картинами, растянувшимися на целую вечность, пронеслись пять лет в шкуре егеря. Обучение на закрытой базе. Наставления Монаха. Первые одиночные вылазки. Перестрелка с отшельником. Подставной паренёк Сеня. Полное непонимание происходящего. Здание «Водоканала». Постепенное восстановление памяти. И неумелые в рамках легенды попытки отделить одну лож от другой. Встреча с Кимом и Сергеем. Наконец, выход из тупика и слепое следование программе.