Анатолий Спесивцев: 5. Настоящий потоп .Редакционное название "Есаул из будущего. Казачий Потоп"

- А противу нашего государя, царя и великого князя Михайла Фёдоровича, всея великая России самодержца, они не злоумышляют? Козни против него не строят? Извести его злым колдовством не желают?

- Супротив нашего государя, царя и великого князя Михайла Фёдоровича, всея великая России самодержца, насколько мне ведомо, характерники не злоумышляют. А наоборот, ему всяческого здоровья и великих побед желают, дорогие подарки шлют. Иконы древние, мощи святых, почитаемых во всём христианском мире, из Царьграда, от богопротивных агарян спасённые, книги церковные, старинные. Есть у меня донос, что по указке некого Аркашки, Москалём-чародеем именуемого, в Москву их прислали. Ежели он Врагу рода человеческого служил бы, разве тако могло случиться?

- Да к святым мощам слуги нечистого и приблизиться не могут, не то что их в руки взять, я так думаю. Так говоришь, Аркашка? Слыхал про такого, о нём вор-атаман Степашка Острянин чего-то совсем несуразного набуравил. Из каких он будет?

- Не извольте гневаться, однако разузнать происхождение сего колдуна мне не удалось, хоть приложил всё усердие.

- Себя бежавшим царевичем не прозывает? - в голосе вельможи прозвучала заметная озабоченность. Россия очень сильно пострадала от самозванцев в Смутное время, теперь власти остро реагировали на любой признак подобного действа.

- Нет, боярин-князь, наоборот, везде говорит, что родители его самых худых кровей, из работников и землепашцев. Только…

- Что только?

- Не похож он на худородного, ну никак не похож! Ведёт себя гордо и с большими людьми, низко никому не кланяется, с князьями как с равными ведёт беседы. Вот, атаман с Верховьев Дона, верный слуга государя…

- Чего буровишь? Какие там среди этого ворья верные слуги? Разбойник на разбойнике и разбойником погоняет! В Великую смуту они свою "верность" показали… впрочем, продолжай.

Защищать своего конфидента от облыжных обвинений подьячий и не пытался, продолжил рассказ с прерванного места.

- Так слыхал тот атаман, что он, Аркашка, себя через вич называл*…

- В-и-и-ч… ишь ты! И каковское имечко у его батюшки?

- Николай.

- И правда, не самозванец, иначе так не назвался бы. Не царское имя Николай. И какого рода, никак не узнать?

- Се разведать не удалось. Однако… господи прости, ни за что не поверю, что сей Николай землю пахал или сапоги тачал!

- Да сему никто не поверит, - ухмыльнулся в бороду Иван Борисович. - Откель на Дон колдун прибыл, разузнал?

- Доподлинно, прости боярин-князь, не разведал. Однако мысль, где жил этот Николай Батькович и вырос Аркашка, имею.

- Ну?…

- Из всех языков, когда он в позапрошлом годе объявился, кроме русского, знал Аркашка токмо аглицкий. А ведь сиё наречие вне аглицкой державы нигде не надобно. Значит…

Князь помолчал, теребя бороду, потом поднял глаза.

- Ничего это не значит! Может, для купецких дел выучил? Сия держава знатную торговлю ведёт со многими странами.

- Не купецкие у него повадки. Руки, опять-таки, с воинскими мозолями, не работными. Да и с Могилой, бывшим митрополитом киевским, повёл себя… плёткой грозил!

- Неужто не знал, что тот не токмо митрополит, но и знатнейшего рода человек?

- Думаю знал, боярин-князь. Об этом все знали.

- Может, бешеный?

- Нет, все доносят, что спокойный человек, на разбойника не похож.

- Хм… что ещё?

- Знает уж очень много, правда, это-то скаски объясняют.

- Как?

- Говорят, что и он, и его друг Ивашка Васюринский, каждый, сумели себе бесёнка, - оба дружно перекрестились, - выловить и к услугам примучить. Но если Ивашка по-простецки его заставил себе жеребцом служить…

- Постой-ка, потом про Ивашку. Сначала про Аркаш… Москаля-чародея давай договорим.

- Как прикажете.

- Атаман-то на дыбе много чего про него понарассказывал. Вот и невольно подумаешь, а может, правду он говорил?

Иванов замялся, не решаясь напрямую возражать вельможе.

- Эээ… боярин-князь, у меня в скасках есть пересказы других казаков его речений о Москале-чародее. Да только… - подьячий тяжело вздохнул и развёл руками. - Как можно верить тронувшемуся рассудком? Ладно бы он юродивым стал, Господа славил, а то ведь сплошные богохульства и хулу на государя, царя и великого князя Михайла Фёдоровича, всея великая России самодержца, изрыгал нечистыми устами.

Черкасский поморщился. Часть допросов Степашки - ввиду возможной их важности - он проводил лично и наслушался проклятий от висевшего на дыбе атамана. Боярину и самому показалось, будто Острянин умом тронулся и несёт, что чёрт на душу положит, потому как Бог к таким словесам причастным быть не может.