Анатолий Спесивцев - 5. Настоящий потоп .Редакционное название Есаул из будущего. Казачий Потоп

- Ну, давай вместе разбираться. Где у тебя черновик?

- Сей момент представлю! - подьячий вскочил, подбежал - на ходу снимая с пояса связку ключей - к обитому железными полосами сундуку, сноровисто открыл большой амбарный замок, висевший на толстых петлях, и достал одну за другой две перевязанных толстыми шнурами кипы разновеликих и разноцветных листов бумаги. Одну ладони в полторы толщиной, другую в пальца четыре. Осторожно прихлопнув крышку сундука, Иванов подошёл к боярину и с заметным удовлетворением в голосе произнёс: - Вот! - протягивая ему обе кипы.

Грозный воевода невольно показал растерянность, объём собранного по его же поручению материала поражал. К тому же не было у боярина времени и условий на усвоение. Сидел он в удобном высоком кресле, вольготно в нём расположившись, разведя пошире полы соболиной шубы с царского плеча. Работать с документами, да ещё в таком количестве, он не был готов ни морально, ни физически - стола рядом, для их раскладывания не наблюдалось, лампа стояла в стороне и невысоко.

- Что, "вот"?

- Скаска о казацких колдунах, именуемых характерниками.

Князь перевёл несколько ошарашенный взгляд с кипы на кипу, потом обратно и, уже взьяриваясь, на подьячего.

- Шутить удумал?! Это ж сколько мне всё читать придётся? Неделю?! Да ещё начерно, будто куриной лапой накарябанные.

- Не извольте беспокоиться! Могу и сам пересказать, своими словами, главное.

Черкасский ещё раз сверкнул глазами и, успокаиваясь, кивнул.

- Говори.

Иванов пристроил документы на лавку у стены и, почтительно склонившись, начал доклад.

- Все дознатчики согласны, что характерники эти на Руси издревле известны и от других колдунов отличие имеют.

- С нечистью дело они имеют? Душу бесам, - оба собеседника перекрестились, при этом на руке боярина блеснул алым светом отполированный лал, - продают?

Василий замялся, выпрямился во весь рост и полез чесать затылок. Затем, спохватившись, опять склонился перед вельможей.

- Здесь, боярин-князь Иван Борисович, кратко и не ответишь…

- Почему?

- Дык, кто ж их знает, колдунов проклятых, как они с чертями, - собеседники опять синхронно, будто тренировались, перекрестились, - дела ведут?! Это ж не на людях деется!

- Значит, ведут они дела с нечистой силой? А раз ведут, то и душу…

- Вот насчёт души-то… есть сомнения. Однако… скорее всего, не продают.

- Как это?! С нечистой силой знаются, а душу чистой сохраняют? Да не может этого быть!

- Прости, боярин-князь, за что купил, за то и продаю. Если верить вот этим скаскам, то именно так - с нечистью знаются, однако душу врагу рода человеческого не продают. Даже наоборот…

- Чего наоборот? - явно изумлённый последней фразой Черкасский вздел вверх брови и вытаращил глаза. - Сами, что ли, у сатанинских слуг души покупают? Так нету у них душ!

На этот раз перекрестились вразнобой, сначала подьячий, потом, с секундной задержкой, поражённый боярин.

- Нет, Иван Борисович, - аж замотал головой Иванов. - Они, колдуны, якобы, нечистых в ловушки ловят и заставляют силой свою волю выполнять. Кто что измыслит.

- Господи, да они что, почти всемогущи?!

- Нет, боярин-князь, никак не всемогущи. Видно, Господь ограничение какое-то наложил. Судя по рассказам, чёрт, - синхронное наложение на себя крестного знамения, - может выполнить одно какое-то желание.

- Хм… А почему считаешь, что не продают? За то самое желание.

- Кто из них до старости доживает, тот по обычаю в монастырь уходит. А с проданной душой… что толку грехи замаливать?

- Это да… хотя… милосердие Господне…

- Неисповедимы пути Господни! Только у них же и без продажи души грехов, как блох на цепном кобеле. Жисть ведут ох какую неправедную, разбоем и душегубством занимаются…

- Ладно, оставим их грехи на их совести. А чего ты сии доносы в две кипы завязал? Одну, что ли, лжой набитую, другую скасками, более похожими на правду?

- Нет, боярин-князь Иван Борисович. Вот эта, потолще, скаски о колдунах вообще, колдунах прежних лет и сомнительных колдунах…

- Постой, каких таких сомнительных?

- Да с этими характерниками, - подьячий махнул в сторону рукой, - непонятно даже, сколько их и кто колдун настоящий, а про кого просто дурные бабы слухи распустили.

- Погоди, как это, "непонятно"? Неужто ни про кого точно неизвестно, что он колдун?

- Как не быть, есть такие. С десяток, может, с дюжину. Ещё про стольких же молва идёт, только, кажется мне, напрасная. Да… а во вторую кипу я связал доносы о трёх характерниках, которые, как мне показалось, и заварили нынешние дела. Так круто, что уж и некоторым природным государям тошно стало…