Максим Далин: Поиски путей (СИ)

— Рассказывают, что два глубоких старца, седой и лысый, пили чок в придорожном трактире и беседовали, — сказала Госпожа Ит-Ор с серьёзным видом и озорными искорками в глазах. — И седой, между прочими словами, спросил, каковы отношения его собеседника с юношами и молодыми женщинами. Лысый горестно ответил: "О чём вы говорите, дорогой друг! У меня давным-давно отпал этот вопрос!" — а седой в ужасе отшатнулся и воскликнул: "Ах, не может быть! Какой кошмар! Что делается на свете! Но мой-то вопрос ещё висит, слава Небесам!"

Ра и её Сестричка невольно расхохотались. Их провинциальная скромность была несколько уязвлена весёлым цинизмом Госпожи Ит-Ор, но сердиться на шалунью не мог никто во Дворце. Недаром упомянутая Госпожа быстро стала одной из любимых придворных дам Ра — её обаяние располагало к себе сердца. Весь столичный круг высшей знати говорил: больше всего Госпожа Ит-Ор любит средневековую поэзию — от мрачных баллад до площадных куплетов — свою Государыню и мужа. Князь Ит-Ор, лихой боец крохотного роста, которого даже в глаза называли Маленьким Фениксом, был любимым спарринг-партнёром Государя, княгиня до метаморфозы тоже входила в государеву свиту и считалась вышесредним фехтовальщиком; любой разговор мужа и жены превращался в шуточный поединок, где вместо клинков использовались остроты.

Господа Ит-Ор были старше Государевой Четы почти на три года — но в дружеском общении этого хотелось не замечать.

Сестричка Лью хотела что-то сказать, но тут на террасу вышла Вдова Нэр, Уважаемая Госпожа Советница, Сестра Покойного Государя и Тётка Государя нынешнего — высокая, плотная, бледная, сероглазая, всё ещё красивая женщина с белоснежными прядями проседи в косе цвета тёмного ореха. Именно эта дама взяла на себя роль наставницы юной Государыни — и её уроки точно и метко заполняли все пробелы образования Ра.

— Дорогая Тётушка, — сказала Ра, отвечая на её лёгкий поклон и улыбку, — вы пришли позвать меня?

— Вас, Маленькая Государыня, и вашу свиту, — сказала Вдова Нэр. — Желательно ваше присутствие на первой аудиенции и обеде. Не годится, чтобы Львята из Лянчина решили, будто наши женщины боятся их или мужчины боятся представить своих подруг.

— А они — Львята? — спросила Госпожа Ит-Ор, и Сестричка тут же уточнила:

— А почему они — Львята, Уважаемая Госпожа?

— Они — Львята, потому что Дети Льва и Братья, — сказала Вдова Нэр. — Лев — Государь Лянчина, а Львята — его дети и внуки — Круг Ближайших Родственников. Считается, что при Лянчинском дворе вообще не может быть чужих: титулов и званий там не жалуют за заслуги, все Львята друг с другом в тесном родстве. Пойдёмте со мной, пожалуйста.

Сестричка смущённо спрятала порозовевшее лицо в муфту, поклонилась и убежала с террасы в дворцовую галерею. Вдова Нэр с чуть заметной улыбкой проводила её взглядом — Сестричка трогала гранитные сердца высших аристократов и тем, что порой вела себя, как добрая и наивная деревенская девочка, и драматической красотой своей истории, и вышитым защитными знаками капотом, который начала носить, ещё не успев заметно округлиться.

Ра и Госпожа Ит-Ор вошли в тёплый покой. Женщины из свиты забрали их плащи; на минутку остановившись перед зеркалом, чтобы дать Госпоже Смотрительнице Покоев поправить церемониальную причёску своей Государыни, Ра не удержалась от нового вопроса:

— Как же они могут быть в тесном родстве вообще без чужих? А их жёны? Они ведь не могут вызывать на поединки своих родных братьев? Говорят, Небеса карают за такой грех тяжело и страшно…

Вдова Нэр усмехнулась невесело и, пожалуй, жестоко — но ласково сказала Ра:

— Вы проницательны и умны, моя дорогая Племянница. Поединок с Братом — преступление в землях Братства, как и поединок с Настоящим Мужчиной или Прирождённым Мужчиной вообще…

— "Прирождённый" — это Всегда-Господин?

— Да. И это сам Лев, конечно, это Львята, это Волки-воины со своими Волчатами, это вся знать Лянчина поголовно. Двое лянчинских аристократов не запятнают себя, скрестив клинки в поединке за любовь — они же считаются кровными братьями, даже если это не совсем так.

Сестричка и Забияка Ю-Ке, подойдя ближе, слушали слова Вдова Нэр, как недобрую сказку; Госпожа Ит-Ор скрестила руки на груди, прикрывая душу от зла. Ра спросила, хотя чувствовала — ответ будет неприятен:

— Но, дорогая Тётушка, вы не ответили, с кем они вступают в брак. Если со своими нельзя, то с чужими, очевидно, низко?