Владислав Выставной: Кремль 2222. Запад

Зигфрид бился в первых рядах — яростно, самозабвенно, будто заряжая своей энергией новых союзников. Боевое братство бывших врагов крепло на глазах, и меньше всего хотелось, чтобы оно оборвалось под напором более мощного противника.

А все к тому и шло. Силы были уже на исходе, продвижение замедлилось. Заветные кремлевские стены будто и не приближались вовсе, напротив — становились все недосягаемее, все дальше, тая где-то в туманной кровавой дымке…

Воевода подскакал к Зигфриду, склонившемуся над очередным убитым нео, устало опершись на меч. Крикнул:

— Ну что, вест, держишься? Красиво дерешься! Загляделся — чуть самого не распотрошили! Ты, я гляжу, нормальный мужик! Это я неправ был! Надо будет посидеть за чаркой, как полагается, побеседовать! Как считаешь? И в баньку сходим, бражкой побалуемся, а?

Зигфрид поднял залитое кровью лицо, поглядел на воеводу, чуть улыбнулся. И тут же его взгляд устремился вперед, глаза округлились. Воевода быстро посмотрел туда же — в сторону Кремля — и произнес длинное, витиеватое древнерусское ругательство.

С противоположной стороны, от здания Ленинской библиотеки по Воздвиженке на них перло нечто, немногим уступавшее размерами «Аконкагуа». Жуткое сооружение из темного металла, с которого, как кора с больного дерева, слоями сползала древняя краска. И в довершение ко всему там, на самом верху, на плоской башке железного чудовища бесновалась какая-то уродливая фигура.

— «Mountain А-12», — изумленно проговорил Зигфрид. — Да эти проклятые нео основательно подготовились! Чем же они его купили, а?

— Видать, посулили пиршество на трупах, — мрачно сказал воевода.

— Да, био любят полуразложившуюся органику, — кивнул вест. Прищурился, глядя наверх. — А что это за черт такой наверху скачет? — Он изумленно хохотнул, тряхнул головой: — Да это же наш великий Ззарг, вождь всех Ззаргов! Собственной персоной! Выходит, уцелел он в том пожаре — да все не уймется! Видать, сушеные грибы ему совсем мозг разъели…

Воевода не разделил юмора и не стал вдаваться в сложные рассуждения.

— Огонь! — заорал он. Страшными глазами посмотрел на Зигфрида — будто этот взгляд объяснял все, что нужно было знать в такой ситуации.

— Лого, огонь! — повторил Зигфрид.

«Это глупо…» — раздалось в мозгу веста.

Впрочем, оспаривать приказ Лого не стал. «Раптор» дернулся из стороны в сторону, выбирая лучшую позицию для прицеливания.

Загрохотало. Длинные вереницы «трассеров» потянулись к крохотной по сравнению с основной тушей голове «Маунтина». Только вот результат от этой эффектной стрельбы был нулевым. Тридцатимиллиметровые снаряды просто отскакивали от мощной брони, разлетаясь с душераздирающим рикошетным визгом.

Ззарг продолжал бесноваться на своей железной высоте в ворохах искр и вспышках разрывов у себя под ногами — наверное, он ощущал себя непобедимым. А может, даже бессмертным! А внизу, путаясь под ногами гигантского покровителя, радостно скалились наступающие рядовые нео.

Железные тиски неумолимо сжимались.

— Ну, что делать будем, вест? — проговорил воевода.

— Хороший вопрос, — отозвался Зигфрид, не отрывая взгляда от приближающейся громады. Обернулся — со спины картина была не более обнадеживающая — «Аконкагуа» неуклонно шел на сближение с гигантским собратом. И уже случайно, вскользь, взгляд Зигфрида упал на тело Книжника, бессильно повисшего поперек седла фенакодуса.

Искра озарения сверкнула в голове веста.

— Освободите его!!! — заорал Зигфрид, бросаясь к охранявшим парня дружинникам. — Немедленно освободите!!!

Зигфрида тут же схватили четверо, с трудом удерживая его порыв. Отчего-то приказ воеводы действовал на дружинников сильнее, чем надвигавшаяся неминуемая смерть в виде двух титанических роботов.

— Кляп! — орал Зигфрид, пытаясь вырваться. — Выньте у него кляп!

Дружинники продолжали в оцепенении пялиться то на Зигфрида, то на приближающихся роботов, под ногами которых стекались к обреченному отряду бесчисленные орды нео. В мощном рывке Зигфрид вырвался из рук дружинников, бросился к Книжнику — и выдернул у того изо рта грязный кусок тряпки.

Парень был без сознания. Зигфрид принялся отчаянно колотить его по щекам, орать. Тут же, со спины, прорвавшись сквозь слабое сопротивление растерянных дружинников, подбежала Хельга.

— Да очнись ты! — закричала она, тряся бесчувственное тело. И принялась так колотить по лицу своего любимого человека, что даже Зигфриду стало не по себе. Впрочем, это оказалось действенным. Книжник застонал и очнулся. Зигфрид сдернул парня с седла и, все еще связанного, стонущего, потащил за собой.