Константин Мзареулов - Звездные корсары

Когда выгорает термоядерный пожар звезды, на месте некогда яркого светила остается лишь тусклый комок материи, излучающий жесткую радиацию, но содержащий бесценную субстанцию – «звездный пепел». Еще больше этого вещества скопилось в тех зонах пространства, где в годы войны под обстрелом звездометов взрывались десятки солнц. «Звездный пепел», аккумулировавший в себе колоссальную энергию, использовался в качестве рабочего тела для сверхсветовых двигателей и был для Ратула едва ли не главным источником твердой валюты. Ежегодно пиратская планета-крепость через посредников продавала Тинборду и Конфедерации килотонны «пепла», приобретая взамен продукцию, производить которую на Ратуле было невозможно или невыгодно.

Фактически Ратул владел монополией на добычу этого энергоносителя, поскольку почти все взорванные звезды располагались именно в Нейтральной Зоне, куда посторонние корабли не допускались. До последнего времени подобное положение дел всех вроде бы устраивало, и правительства сверхдержав старательно закрывали глаза на не вполне легальный товарообмен с объявленной вне закона планетой. Конечно, и Конфедерация, и Тинборд пытались наладить собственное производство «пепла», для чего изредка подрывали звезды на своей территории, однако главным поставщиком этого энергоносителя вот уже восемьдесят лет оставался Ратул.

К сожалению, с некоторых пор ситуация обострилась – легкие крейсера и фрегаты сверхдержав вели себя все нахальнее, демонстративно проникая в Нейтральную Зону, когда поблизости не было кораблей Ратула. Впрочем, как тинборы, так и долоки упорно избегали встреч, а тем паче огневых контактов с ратульским флотом.

– …И как сегодня делишки? – полюбопытствовал механик. – Все спокойно?

– Почти, – меланхолично отозвался Шестоперов. – Два крейсера Конфедерации подошли почти вплотную к границе, но тут заметили нас – и отступили.

– Трусы! – Шибат Вичлос презрительно оскалился. – Способны лишь на мелкие провокации.

С механиком Кузьма Петрович подружился на удивление легко и быстро. Узнав, что землянин интересуется историей маванорской монархии, Бат сразу воспылал к нему горячей симпатией. Теперь они ежедневно коротали свободное от дежурств время в каюте долока, увешанной всевозможными сувенирами прежнего режима. Бат мог часами излагать биографии членов императорской семьи, демонстрировал голограммы принцев, принцесс и герцогов – детей, братьев и племянников предательски убитого Аргала Четвертого.

Так, без особых усилий со своей стороны Кузьма Петрович узнал множество тайн Маванора – забавных и страшных. Больше всего понравилась ему история коронации Мафтинда Первого, прозванного Великим.

В те времена долоки, обитавшие на своей древней прародине планете Начедрем, уже начинали осваивать энергию пара, но политическая система была архаичной до анекдотизма – матриархат. Маразматический режим, основанный на закостеневших традициях и давным-давно устаревших догмах и предрассудках, тормозил прогресс, поэтому многие разумные долоки, особенно купеческого сословия, призывали отбросить древние условности и провозгласить равенство полов. Однако каста жриц, цеплявшихся за немалые привилегии, отчаянно сопротивлялась новшествам, и крупнейшая держава Начедрема оказалась на грани гражданской войны.

В решающий день, когда на центральной площади столицы разгорелся ожесточенный схоластический диспут между вождями обеих партий, а судьба государства висела на волоске, князь Мафтинд принародно совокупился с главной жрицей – Великой Девственницей. Согласно легенде, после этого акта восхищенная долокесса призвала всех собравшихся поддержать сторонников патриархата, и к вечеру того же дня Мафтинд был помазан на царство…

Закончив повествование, Бат подмигнул и поспешил умерить восторги землянина. Историки доказали, сказал он, что все это – сплошной вымысел, ничего похожего в действительности не было, а просто ставленник купечества князь Мафтинд женился на жрице, тогда как прочим влиятельным сторонницам матриархата купцы уплатили огромное отступное. Тем не менее легенда об эпическом подвиге Мафтинда Великого оставалась необычайно популярной, и различные ее интерпретации легли в основу бесчисленных произведений искусства.

– Жалко, – довольно искренне буркнул Кузьма Петрович.

Он машинально посмотрел в видеокуб, подключенный к внешним камерам «Лабиринта». Работы шли полным ходом и, похоже, приближались к финишу. Десятки роботов заполняли «звездным пеплом» последний грузовой отсек рейдера.