Алексей КАЛУГИН - МЕЧТА НА ПОРАЖЕНИЕ

Кстати, и мертвецы в наличии имелись. На полу лежало десятка полтора тел, находящихся на различных стадиях разложения. Дух в помещении стоял соответствующий.

– Эй, старик! – Излом выбросил вперед огромную руку и схватил Главного за шею. – Что это значит? Где Монолит?

– А, вот он, – усмехнувшись, указал на «автоклав» Главный.

Он сделал быстрое, неуловимое движение, и рука Журналиста повисла в пустоте.

Главный провел пальцами по шее, как будто проверял, на месте ли галстук.

– Это – Монолит? – указал стволом автомата на «автоклав» Гупи.

– Он самый, – уверенно кивнул Главный.

– Тот же, что мы видели до этого?

– Конечно. Я всего лишь на время отключил его. Чтобы продемонстрировать вам иную сторону реальности.

– А это? – взглядом указал на мертвецов Гупи. – Тоже пиры?

– Нет. Это те, что пришли к Монолиту сами. Не повинуясь его зову, а лишь из праздного любопытства.

– И что с ними произошло?

– Они умерли.

– Тоже сами?

– Быть может, они именно за этим сюда и шли?

– Я слышал, что неосознанное стремление к смерти заложено в самой человеческой натуре.

– Сдохнуть можно где угодно. Необязательно идти для этого к Монолиту.

– Э, нет! – помахал рукой Главный. – Здесь они умерли счастливыми! Уверенные в том, что исполнилось их самое заветное желание!

Гупи подошел к «автоклаву» и заглянул в круглое окошко из толстого стекла. Как на подводной лодке. Внутри странного агрегата медленно пузырилась густая, грязно-желтая жидкость. Гупи показалось, что жидкость неоднородна. И, верно, то, что вначале выглядело, как шматок вязкой слизи, начало приобретать вполне определенные черты. Одновременно с этим объект перемещался к окошку, в которое смотрел Гупи. В тот момент, когда он приблизился к самому стеклу, Гупи понял, что это лицо. Человеческое лицо. Более того – его собственное лицо. Только обезображенное так, что не сразу узнаешь. Как будто полубезумный художник решил с помощью своего умения превратить сталкера в жуткого монстра.

Чудище за стеклом клацнуло зубами и откусило себе язык.

Гупи невольно отшатнулся назад.

– Не понравилось? – участливо поинтересовался Главный.

Гупи отыскал взглядом Журналиста.

Излом стоял, упершись лбом в стену.

– Ну, и что мы теперь будем делать? – спросил его сталкер.

Он чувствовал не злость, а зудящее, словно комариный укус, раздражение из-за того, что все настолько глупо закончилось.

Хотя, если подумать, как иначе могла закончиться вся эта глупая история?

– Не знаю, – глухо отозвался Излом.

– Ну, ладно…

Гупи выхватил из кобуры пистолет, передернул затвор и направил его Главному между глаз.

Ему почему-то совершенно не показалось странным, что на нем теперь уже не скафандр военного сталкера, а куртка и штаны защитных цветов. И рюкзак с автоматом куда-то исчезли.

– Эй-эй! Полегче! – приподняв руки, седой помахал кончиками пальцев. – Не горячись. Ты уже пытался меня застрелить.

– Может, стоит еще раз попробовать? – сказал Гупи и нажал на курок.

Пуля вошла точно между бровей Главного и вышла в районе затылка, выбив осколок черепной кости. Главный упал на спину и картинно забился в судорогах. На губах у него запузырилась пена. А глаз то и дело хитро косил в сторону Гупи.

Минуты через две ему это надоело. Он поднялся на ноги, вытер губы краем халата и насмешливо погрозил сталкеру пальцем.

– В следующий раз, прежде чем что-то сделать, подумай… Как следует подумай… Ага?…

– Ага, – машинально кивнул Гупи.

– В таком случае, перейдем к главному номеру нашей программы!

Главный, будто конферансье на арене цирка, объявляющий парад-алле, вскинул обе руки вверх. В правой, точно дирижерская палочка, у него был зажат пульт управления Всем-На-Свете.

Хитро улыбнувшись, Главный надавил кнопку.

Они оказались на цветочной поляне. Что это были за цветы, Гупи не знал – с ботаникой у него вечно были нелады, – но все они были большие, очень красивые и источали дурманящий аромат. Над головой, так близко, что, кажется, протяни руку и достанешь, по ровной голубой лазури плыли похожие на белоснежные хлопья облака. Солнца на небе не было – источником света и тепла служил черный, как космический мрак, и восхитительный, как проблеск утренней зари, парящий в облаках Монолит. Границ у поляны не было, но Гупи почему-то был уверен, что куда бы он ни пошел, он непременно вернется назад, в то же самое место. Да ему и не хотелось никуда идти. Сталкер расстегнул две верхние пуговицы куртки и провел ладонью по груди. Никогда в жизни ему еще не было так хорошо. Откуда-то лилась медленная, тягучая музыка, похожая на ту, что Гупи слышал в коридоре, но более осмысленная. Она не просто заполняла собой пространство, а, растворяясь в сознании, становилась частью его самого.