Антон Сибиряков - Дети апокалипсиса

- Я ведь тоже человек, Гун. Я знаю, что такое любовь. Именно поэтому я так сильно старался искоренить ее в тебе. Чтобы ты осталась в живых, чтобы эта тварь потеряла твой след. Поэтому я и соврал о том, что зверь преследует меня. Иначе бы они, те, кого ты считаешь друзьями, бросили бы тебя одну в каком-нибудь гребаном городишке, привязанной к столбу. Это война, Гун. Она превращает людей в монстров, готовых на все, ради возможности жить.

- Господи, я…

Горячие слезы покатились по моим щекам. А горький комок в груди перехватил дыхание, не позволив говорить.

- Ты должна уйти, Гун. Потому что если мы не сможем остановить Зверя, он убьет тебя.

- Но…но в этом городе тоже есть женщины. И дети. Что же будет с ними?

- Мы их защитим, - он улыбнулся. – Ты не изменилась. Думаешь о других, когда самой грозит опасность. Из тебя получится хорошая мать, Гун.

- Если я не могу остаться… - прошептала я сквозь слезы, и прижалась к нему. – Пойдем со мной, Лин? Прошу тебя, пойдем со мной.

Он обнял меня и долго ничего не отвечал. А я слышала, как бьется в груди его отважное сердце.

- Я не могу уйти. Без меня им не победить.

- Лин, прошу тебя…

Я посмотрела на него снизу вверх, как на Бога, которого молила о любви всю жизнь. Но в темноте не разобрала взгляда, а только почувствовала, как его сухие губы коснулись моих, мокрых от слез. Я закрыла глаза, но очертания его лица все равно стояли передо мной. Он целовал меня нежно и долго, а мне казалось, что я исчезаю в его сильных руках. Стекаю негой сквозь пальцы и падаю каплями на землю. Проникаю в ее холодное чрево и становлюсь бессмертной.

Он отнял губы, ставшие такими же влажными, как и мои, и прошептал мне на ухо.

- Ты должна уйти, Гун. Должна жить. Я найду тебя, когда здесь все закончится.

- Я выставлю…

- Маячок.

Договорил он, и я грустно рассмеялась.

- Ты найдешь меня? Ты обещаешь?

- Да.

Его рука скользнула по моим грязным волосам.

- Я обещаю. Уходи сейчас.

- Я люблю тебя, Лин…

« И стал я на песке морском,

И увидел выходящего из моря зверя

С семью головами и десятью рогами:

На рогах его было десять диадим,

А на головах его – имена богохульные»

Откровение. Глава 13. Стих 1.

Мне не пришлось долго объяснять отряду, почему вместо Гун, утром на часах они обнаружили меня. Я рассказал им правду, и они сразу все поняли. Даже Мияко, который вечно совал нос не в свои дела, лишь молча кивнул, хлопнув меня по плечу.

Мы должны защищать тех, кто нам дорог. Даже дикие животные, о которых нам рассказывал Таг, не поступают иначе. С этих простых истин и должно начинаться возрождение человеческого рода. Другие пути приведут нас обратно, к ядерной войне. Мы должны понять, кто мы есть и кем хотим стать. Нам дарован шанс все исправить, построить новый мир, в котором люди будут беречь друг друга, а не уничтожать из-за различий в вере или разного разреза глаз. Сейчас мы, как никогда близко подошли к пониманию этого. И прошлой ночью, я сделал первый шаг к освобождению. Но на самом деле, я сделал его еще три года назад, когда понял, насколько просты и жестоки планы Зверя. Он убивал не нас, он убивал наше будущее. То, что мы разучились ценить.

Староста пришел за нами рано, как только тусклый рассвет засеребрил покрывшуюся инеем землю. Он принес нам чистой воды и круглые тонкие лепешки, похожие на солнце, каким оно было давным-давно, пока пелена туч не закрыла небо. Алан отказался их есть, сказав, что это языческая пища, и Чжин смел его порцию, причмокивая жирными губами.

Я бросил Алану предпоследнюю банку с бобами.

- Поешь. О голоде сегодня ты должен думать меньше всего.

- И урчать животом, а то всех нас выдашь.

Хихикнул Мияко.

- Спасибо, Лин.

Я кивнул и обратился к старосте.

- Люди знают о том, что сюда идет Зверь?

- Им это ни к чему.

- Они не ходят за границу жилого района?

- Очень редко. Боятся.

- Это хорошо.

- А где ваша женщина, я ее не вижу?

Староста удивленно осмотрел пустой стул, на котором вчера сидела Гун.

- Она осматривается. Все в порядке. Твои люди готовы?

- Да… как только Зверь попадет в ловушку, и вы взорвете яму, они сбросят туда плиту.

- И будет у нас чертова кастрюля, мать ее.

Ввернул Мияко.

- Или сковородка.

Добавил Чжин.

- Будем надеяться, что сегодняшнее блюдо сгорит до углей.

Я поднялся и осмотрел команду.

- Готовы?

- Да.

- Тогда вперед. Убьем эту тварь.

Любовь спасает нас от холода. Греет замерзшую душу. Ее огонь несравним с ядерными взрывами, он ярче в сотни раз, но сгорая в нем, мы возрождаемся вновь. Я не боялся умереть, потому что знал, что даже в покрытом льдом океане, с которым всегда сравнивал смерть, мое сердце не остынет, и будет жить вечно. Благодаря Гун.