Ворота одного из ангаров распахнулись, и было видно, как рядом с ним засуетились люди, а через пару минут из его темного нутра показался желтый нос аэростата.
- Похоже "Норна" выводят, - сказал Ладислав, поднимая воротник летной куртки и бросая унылый взгляд в резко посеревшее небо, неожиданно разразившееся мелким моросящим дождиком: - Что это они в такую погоду?
- Да кто ж их знает, - буркнул Хорн. - Приказ, наверное. Бежим скорее в казарму, потом узнаем.
Они бегом направились к серому двух этажному зданию, но пронзительный звук сирены заставил их замереть на месте. В небо взмыли одна за другой три красные ракеты.
7 числа второго месяца теплура в девять часов местного времени геранские войска перешли границу Латии. Как ни странно, но латийцы оказались абсолютно неподготовленные к этому удару. Их армия, считавшаяся одной из мощнейших в западной Ендоре, практически не оказала сопротивления противнику, позволив тому продвинуться почти на полсотни терров вглубь своей территории. Лишь к вечеру латийцы смогли прийти в себя, и стремительное продвижение геранцев было остановлено. На следующий день, Руссария, выполняя свои обязанности союзника, объявила Герании войну.
Ручка на себя и вот уже перед носом маячит хвост вражеского самолета. Ладислав победно усмехнулся, подумав, что за два месяца боев геранцы так ничему и не научились. Все их маневры сводились к небольшим "горкам" и виляниям из стороны в сторону. Никаких тебе "бочек", "петель", "боевых разворотов" и прочих фигур пилотажа, которым их обучали в академии, - легкая добыча. Даже ястанцы воевали лучше, особенно под конец войны. Создавалось такое впечатление, что в бой бросили едва подготовленных летчиков, которые к тому же боялись своих машин, куда больше чем противника. Ладислав поймал вражеский биплан в перекрестье проволочного прицела и почти с сожалением нажал на гашетку. Машина легонько затряслась, а от вражеского биплана полетели лохмотья обшивки и куски дерева. Прицельная очередь из двух пулеметов буквально срезала часть оперения, послав геранский самолет в неуправляемое падение. Накренив свою машину на правое крыло, он проводил сбитого противника взглядом и "взял ручку на себя". "Эст" послушно задрал нос и, утробно рыча двигателем, "полез" вверх, а Ладислав принялся крутить головой в поисках Хорна, обнаружив его самолет в паре сотен локотей восточнее себя. Его напарник шел параллельным курсом почти крыло к крылу с последним бипланом из геранской четверки, почему-то не спеша его атаковать.
- Ну и что ты опять там задумал, - пробормотал Ладислав себе под нос, направляя "эст" к "дружной" парочке. Подлетев ближе, и пристроившись справа от машины Хорна, он с удивлением увидел, что тот активно жестикулирует, показывая свободной рукой геранцу, чтобы тот разворачивался в обратную сторону. Летчик противника постоянно бросал взгляды в сторону руссарского самолета, но упорно продолжал следовать прежним курсом к стремительно приближающейся линии фронта. Вскоре Хорну это надоело и он, погрозив геранцу кулаком, резко увел свою машину куда-то вверх.
Ладислав не вмешивался. Судя по жестикуляции друга, он не хотел сбивать геранца, а собирался заставить его вернуться вместе с ними на аэродром, однако тот упорно не хотел этому подчиняться. Впрочем, это было и понятно, под крыльями уже мелькали ряды окопов, и до линии фронта было всего несколько минут полета, а там им волей-неволей пришлось бы либо оставить противника в покое, либо упокоить его навечно.
"Эст" Хорна рухнул откуда-то сверху и, промчавшись над бипланом противника, открыл огнь из пулеметов, заставив геранского летчика в панике закрутить головой. Пролетев вперед, Хорн заложил вираж и, понесся навстречу, горкой уйдя вверх, когда уже стало казаться, что столкновение самолетов неизбежно.
Ладислав, продолжавший идти параллельным курсом с геранцем и внимательно наблюдавший не только за окружающим небом, но и за маневрами своего напарника, только зло выругался, мысленно пообещав задать тому хорошую трепку по возвращению. Однако выходка Хорна подействовал и когда он вновь пристроил свой самолет рядом с геранским бипланом, решительным жестом указав рукой себе за спину, а затем, привстав, многозначительно похлопал ей по кожуху пулемета, тот послушно повернул вслед за ними.
С самого начала вступления Руссарии в войну на стороне Латии ее армию преследовали неудачи. Буквально на следующий день после официального разрыва мирного договора геранские армии перешли границу империи, нанеся массированный удар в районе городов Навл и Горно. Стоявшая в Навале 2-ая танковая дивизия и приданный ей 143-ий кавалерийский корпус оказались в окружении, но, не смотря на это, отважно сражались почти неделю. Тем не менее, их отчаянное сопротивление не остановило продвижение 12-ой армии Фильте, а лишь оттянуло часть ее сил. В Горно все обстояло намного хуже, так как город и границу в этом месте защищала 37- армия генерала Утосова, состоящая практически на сто процентов из недавно призванных резервистов. Недоукомплектованная, плохо вооружённая она была разгромлена и обращена в бегство буквально в течение суток.
Читать дальше