Андрей Ерпылев - Один в поле

Послышались смешки: все теперь знали, как обжигает глаза Мировой Свет. А что будет, если приблизить его!

— Но мы этого делать не будем, солдаты. Вы все знаете, кто такие горцы?

Послышались утвердительные ответы: да, мол, как не знать? Но ответ офицера огорошил.

— Ничего вы не знаете, сосунки. Это не те горцы. А я вам сейчас покажу настоящих.

Вращая маховик неведомого механизма, он заставил купол над головой разъехаться узкой щелью, как бы открыв амбразуру перед хищно целившейся куда-то «пушкой». Повозился у его казенника и махнул рукой:

— Подходим по очереди и глядим в эту дырку.

Солдаты подходили и, нагнувшись, смотрели, а потом отходили, качая головами. Настала очередь приникнуть к окуляру, как две капли воды похожему на окуляр бинокля или артиллерийского прицела, и Рою.

Сначала он ничего не понял. В дрожащем мареве, будто под слоем воды, лениво перемещались какие-то козявки. Но потом пригляделся…

Посредине снежного поля горел костер, а рядом с ним бродили и сидели люди. Вроде бы обычные люди, широкоплечие, почти голые… Голые? Но вокруг же снег! А им — хоть бы что: ишь, в каких-то тряпочках на бедрах — только срам прикрыть — разгуливают. Чистые дикари! А это кто с ними рядом? Детишки?

В следующий миг он понял, что никакие это не детишки. Рядом с коричневокожими плечистыми дикарями стояли обычные люди, тепло одетые, кажется, даже вооруженные. Но были они едва по плечо голым. Карлики?

— Ну, кто поделится впечатлениями? — прищурился капитан, когда все насмотрелись на странных дикарей.

— Ну люди какие-то… — пожал плечами один из егерей. — Голые почти. Карлики какие-то рядом…

— Ничего ты не понял, солдат… Карлики эти — как раз обычные люди, как мы с вами. Горцы местные, на которых вы уже изрядно нагляделись. И на живых, и на мертвых. А вот те, кто рядом с ними… Это и есть настоящие горцы, гиганты, о которых наши предки слагали легенды. Мол, колдуны, то да сё, понимают язык птиц и зверей, умеют по воздуху летать, людей обращают в послушных кукол… И как раз эти великаны горцев против нас и настраивают.

Рой вспомнил о лже-горце Мах Симе, который обманом заманил в свое логово малышку Дону. Заманил и убил. И кулаки его сжались сами собой…

— Наша задача, — рубил воздух ребром ладони, словно мечом, капитан, — добраться до этих горцев и уничтожить их. Выжечь, как заразу, доделать то, что когда-то давно не доделали наши предки. И тогда на Зартаке наконец наступит мир, а живущие в горах племена из врагов станут нашими друзьями. Вот наша цель!

— Так почему же не доберемся? — задал вопрос кто-то из солдат.

— Если бы это было так просто… — вздохнул Фогуту. — Их не смогли уничтожить даже теми сверхбомбами, которыми уничтожили города Зартака двадцать лет назад. А теперь у нас меньше возможностей, чем было у имперской армии. Но мы обязательно доберемся до них, солдаты! Не сегодня, так завтра! Потому что мы…

— Горные егеря!!!

— Поняли теперь, зачем я вас сюда привел, солдаты? Врага надо знать в лицо. Он хитер и изворотлив, зато мы — смелее. Он прячется в неприступных горах и натравливает на нас всякую гнусь, но мы все равно его достанем… Ладно, — перебил сам себя капитан. — Нам еще вниз топать и топать, чтобы до темноты успеть найти место для ночлега.

— Разрешите еще минуточку, — дрожащим голосом попросил рядовой Бекту. — Только на Мировой Свет взглянуть! Может быть, никогда в жизни уже…

— Разговорчики! Построились в том же порядке!

Прошло всего несколько минут, а Мировой Свет уже казался прекрасным сном, никогда не виденным в реальности. И с каждым шагом все больше и больше сомневался Рой, что вообще открывал глаза там, на вершине…

Вниз почему-то шли еще дольше, чем наверх. Возможно, граница тумана за то время, пока они были наверху, спустилась ниже, а может, всем просто не хотелось уходить от только что увиденного воочию чуда. Когда туман превратился в серую, колышущуюся стену за спиной, отряд остановился.

— Господин капитан, — голос рядового Рууку, шедшего предпоследним, был растерянным. — Господин капитан…

— Обращайтесь по форме, рядовой. Что там у вас?

— Осмелюсь доложить, господин капитан: Бекту пропал.

Теперь уже все заметили, что отряд стал меньше. Солдаты окружили растерянного Рууку, тычущего всем в нос свободный конец троса, привязанного к поясу, хотя и так было отлично видно, что он не оборван, а аккуратно срезан. Острым, как бритва, егерским ножом, входящим в снаряжение каждого и одинаково хорошо годившимся для того, чтобы нарезать хлеб, вскрыть банку консервов или перерезать горло противнику.