Василий Абвалов - Акцент судьбы-2 (Главы 1-10)

— А обратно мы сколько идти будем?

— Здесь нет обратного пути, его просто быть не может. Здесь течет не только вода, здесь течет и время, и пространство. Это трудно понять, но это так, не мучь себя вопросами, прими как данность. Ты же не задаешься вопросами, почему дерево такое, почему на пути гора. Это просто есть и все.

Временами Ким просто закрывал глаза, его разум отказывался принимать такое издевательство над законами природы, этого не могло быть, мираж и не более того. Да если с ним здесь что-нибудь случится, то никакие поисковики его не найдут, здесь не возможно ничего найти.

— Вот мы и пришли. — Остановился старик — Сейчас откроется временной проход, и мы можем зайти в ледяную падь.

— Но здесь нет ничего.

— Я же сказал, что здесь важно не только куда, но и когда. Вот смотри сюда. Видишь, воздух подрагивает. Ничего не замечаешь?

Воздух перед ними действительно дрожал, искажая видимое пространство. Потом это пространство вообще поплыло и трансформировалось в распадок с небольшим ледником внизу. Ким потряс головой. Это вообще из области иллюзионов.

— Вот она ледяная падь. — с гордостью сказал старик — Ты это… Не зевай, а то следующего открытия еще придется часа два ждать.

И они вошли в ледяную падь, навстречу им пахнуло скрипучим морозом, дыхание перехватило от ледяного воздуха.

— Не бойся, дальше станет значительно теплее, а когда мы ее перейдем, вообще лето наступит. И еще о времени теперь не беспокойся, нет его здесь.

— То есть, как это нет? — удивился Ким.

— А вот так нет и все. Сколько ты здесь не проведешь, а стой стороны, все равно пройдет только два часа. Это не наш мир, мы в нем как бы и не существуем, здесь можно находиться годами по нашему представлению, без пищи и воды. Здесь всегда светит светило, здесь никогда ничего не меняется, и ничего нельзя изменить. Если у тебя есть вопросы, то прости меня, ответить на них я не смогу. Можешь придумать себе какую-нибудь теорию и держаться за нее как за соломинку, но здесь ничего объяснить нельзя, можно только поверить. Ты идешь, или нет? Захочешь поэкспериментировать, валяй — я могу ждать сколько угодно, надоест найдешь меня на той стороне.

— Да нет. Чего уж здесь экспериментами заниматься, я сегодня на такое насмотрелся, что никакие эксперименты не помогут.

— Ну, тогда пойдем тобой заниматься.

Пересекли падь по бело-молочному льду и поднялись на противоположный пологий склон. Здесь действительно стало тепло, хотя грунт внизу был по-прежнему ледяным сверху хорошо пригревало.

— Все, здесь и расположимся, расстилай коврик, — приказал он, и дождавшись когда Ким присядет, продолжил — Для того чтобы научить тебя использовать свой дар, не нужно было тащить сюда. Но я хотел, что бы ты увидел все через что мы прошли и понял, мир намного богаче и разнообразнее, чем ты можешь себе представить. Но если для этого мне пришлось тебя провести через пространственные аномалии, то здесь, — при этом он выразительно постукал себя по голове, — аномалий гораздо больше, много больше и все они гораздо богаче в своих проявлениях. Насколько я догадываюсь, ты уже не раз пользовался своими возможностями в жизни, иногда сознательно иногда даже не замечая этого, но пользовался. Даже сегодня ты пытался заглянуть в мои мысли, не спросив разрешения, и хотя должен сказать, что мне было неприятно, это тебе удалось. Отрешаясь от созерцания окружающего мира, твое сознание погружается в пространство времени, в котором не действуют физические законы нашего мира, там возможно все, там не бывает ограничений. Вот мы сейчас и приступим к формированию твоего представления того мира, и от того, как ты его будешь себе представлять, будут зависеть твои возможности. И запомни, сила конечно важна, но важнее научиться виртуозно владеть ей. Ты готов? — Ким кивнул. — Ну, тогда вперед…

Они снова пересекали падь, на этот раз холода не чувствовалось, о чем Ким и поделился со своим учителем.

— При входе происходит торможение времени, отсюда и холод лютый, а если выходишь, время ускоряется, выделяется много тепла.

— Значит лед в пади, это из-за торможения времени?

— Да. Так и есть.

Они подошли к краю распадка и легко вышли в прежний мир. В лицо пахнула знойная Сахара.

Старик остановился и поднял лицо к солнцу, которое поднялось уже довольно высоко:

— Сколько раз здесь был, а так и не привык. Чувствуешь, как оживает время?

Ким тоже закрыл глаза и прислушался. Нет. Ничего он такого особенного не почувствовал — запах осенней листвы и прелых трав, шум ветерка в кроне деревьев и едва различимое щебетание птиц.