Андрей КОНСТАНТИНОВ - РОТА

Басаев поддерживал боевиков рассуждениями о том, что Грозный – это не Чечня, это всего лишь разросшаяся казачья станица Грозная, а настоящие чеченцы – живут в горах. Ичкерия – это же от «ичкр» так по-вайнахски называют неуловимого и неподвластного пришельцам горного козла… Боевики шли в угрюмом молчании, по ходу вытягиваясь в колонны и выставляя охранение. Шли по дороге и мерзлой пашне вдоль дороги, вслушиваясь в обманчивую тишину. Большинство шли пешком, некоторых раненых везли на лошадях, но в основном – тащили на носилках. Время от времени останавливались, чтобы похоронить умерших. Все надеялись, что худшее уже позади, вспоминая надпись под дорожным указателем «Грозный». Там было написано: «Добро пожаловать в ад!» Однако ощущение опасности не отпускало. Абсолютную уверенность излучал лишь Басаев, веривший в свое особое божественное предначертание. Он много раз уходил от гибели – и когда в Минводах, захватив вертолет, оторвался от погони, и в Буденновске, когда на штурм захваченной им больницы поднялась «альфа»…

Однако уже на пятом километре пути сразу несколько трубок «кенвудов» поведали о том, что федералы уже входят в Грозный. Поведали – и замолчали… Потом шедшие в боковом охранении доложили, что «коридор»-то – слишком уж узкий – чуть в сторону, и – минные поля, которые не значились на этих проклятых кроках Власова… Басаев все еще не верил, что попался в ловушку, изготовленную для него разведкой – ничего, ничего, если туман продержится еще сутки-двое, муджахеды дойдут до Аргунского ущелья… А там – спасительные горы… Боевики намеревались идти весь день и ночь, напрямую, минуя села…

К трем часам дня отряд прошел около пятнадцати километров. Потом последовал один подрыв на мине, затем второй, третий… Басаев еще надеялся, что это – старые минные поля, которых на кроках Власова могло и не быть… Но потом, когда одну из мин удалось снять, выяснилось, что она была поставлена не раньше недели назад… Потом «ожили» грозненские трубки – сразу несколько абонентов, не скрывая, что за спиной у них стоят офицеры-федералы, рассказали о завершившемся минут сорок назад окружении отступавших и предложили бросить оружие… Потом ударили первые артиллерийские залпы, и боевики снова оказались в аду… Доку Саламова и его родственника Басаев расстрелял лично – за «предательство и продажность». Эта казнь положения боевиков не облегчила. Хамзата никто не тронул – «тема» с этим «Власовым» пришла ведь не через него…

В тот день федералы взяли в плен более тысячи боевиков, в том числе двадцать двух полевых командиров, почти весь штаб Басаева. Мертвых же просто трудно было точно пересчитать…

Вырваться из огненного кольца удалось лишь паре сотен с небольшим боевиков. Басаева вынесли с полуоторванной ногой. Не зря все же Шамиль оставил в живых Хамзата – именно он вывел Басаева к сельской больнице, где хирург Бачаев, ныне врачующий где-то в Америке, ампутировал «генералу» ногу. Бачаев был из тех, кто оказывает помощь любому обратившемуся…

Отлеживаться в больнице Шамиль не стал – остатки его воинства двинулись по направлению к Сержень-Юрту. Басаева несли на носилках. Казалось, что от федералов наконец-то удалось оторваться, но все молчали, боясь сглазить. Большинство молились про себя – только бы не заметили с воздуха… Однако беда для уходивших в горы пришла неожиданно не оттуда, а с вершины последнего перед перевалом склона – оттуда ударили сразу несколько снайперов. Басаев что-то кричал, упав с носилок и скатываясь вниз, но его уже почти никто не слушал… За несколько минут методичного расстрела боевики потеряли почти двадцать человек… Скатившись вниз почти на километр, остановились отдышаться. Кто-то клял спецназ, но большинство в это не верили. Спецназ работает немного по-другому… А потом кто-то произнес имена – Палыч и Полина. И многим стало как-то совсем зябко… Про эту Полину говорили, что была биатлонисткой, неоднократным призером мировых первенств. В Чечне она сначала самостоятельно разыскивала мужа – сгинувшего солдата майкопской бригады, а потом осталась мстить. Палычем же называли некоего казака – якобы сына знаменитого Павла Луспекаева, всенародно любимого Верещагина. Эти двое вроде бы возглавляли отряд никому не подчинявшихся «народных мстителей». Им было за что мстить. Маленькая справочка: в сборнике всезнающей ОБСЕ «Кавказ в поисках мира» на 185-й странице есть набранная петитом почти незаметная сноска о том, что в «мирные» 1991-1994 и 1996-1999 годы до шестидесяти тысяч русского населения бывшей Чечено-Ингушетии исчезли БЕССЛЕДНО… К этому близка была и судьба ногайцев Шелковского района, вытесненных с мест своего обитания…