– Вы можете прокомментировать? – страх в голосе журналистки сменился надеждой.
– Я призываю не поддаваться панике, – мрачно зарокотал с экрана сухолицый генерал из охранки. – Надо отдать должное, мятежники подготовились, учли прошлые ошибки. Воздушными силами, очевидно, бандиты вовсе не располагают в связи с крайней уязвимостью для ударов с орбиты. Только тактические беспилотники и постановщики помех. Это дает нам преимущество, наши ВВС будут иметь неоспоримое господство в воздухе. С учетом орбитальной группировки дримеров преимущество становится решающим. Мятежники, напомню, не имеют ни спутников, ни каких-либо космических технологий вообще…
– Будто они у вас есть, – скривился Гришка. – К-клоун!
– Почему же удары не наносятся? – робко возмутилась журналистка. – В сердце мятежа, так сказать.
Генерал насупился еще больше.
– Удары наносятся! Но мятежники наступают под мощным противоракетным зонтом. Вся территория конгломератов Искер и Рифей накрыта слоем облаков явно искусственного происхождения. Враг активно использует постановку помех, что… э-э… несколько затрудняет целеуказание и использование орбитального энергетического оружия.
– Значит, дримеры нам не помогут?
– Инопланетные технологии несопоставимы с тем, чем располагают мятежники. Враг многочислен, но мы сильнее! Правда за нами, и победа будет за нами!
– Как Палата Охранителей могла допустить такое? – выдержав подобающую паузу, дабы зрители могли проникнуться генеральским пафосом, спросила журналистка; стало понятно, что это единственный вопрос, который ее по-настоящему волнует. – Даже если… даже когда победим, неужели так и продолжим жить под дамокловым мечом сепаратизма и человеконенавистничества?
– Охранители недооценили опасность, – нехотя признал генерал. – Я не снимаю ответственности ни с себя, ни со своих товарищей. Прискорбно сознавать, что и предательство имело место; значительная часть охранителей мятежного конгломерата перешли на сторону и даже возглавили преступные формирования. Но справедливости ради, законы нашего общества не позволяют полноценно мониторить ситуацию. Промышленное производство автоматизировано и неподконтрольно стороннему наблюдению. Точнее, подконтрольно только дримерам, это их технологии, их собственность. Видимо, мятежникам удалось обмануть наших партнеров и вооружиться.
– То есть… э-э… часть вины лежит на инопланетянах?
Генерал вздохнул:
– Наша юрисдикция не распространяется на инопланетян. Мы не можем ставить им в вину наши ошибки, это иная цивилизация, поймите! Мы располагаем косвенными данными, что на свободных территориях гостит не менее десяти дримеров. Думаю, инопланетянам придется вмешаться… непосредственно, так сказать. Мы можем на это рассчитывать.
– Враг! – У старика от ненависти заклекотало в горле. – Вот он, настоящий враг, предатель, иуда! Все понимает, все! Не так дримеры страшны, как свои подонки, твари продажные. Вешать!..
– Это мой дед, – тихо сказала Юля. – Прекратите…
– Что?!
– Это мой дед! – выкрикнула девушка. – Как вы надоели, старики, со своими дрязгами! Вы такой же, как он! Невыносимый, упертый и безжалостный! От вас только ненависть и зверство, – она покосилась на Макса круглым отчаянным глазом. – Вешатели…
Старик захлебнулся. Макс посмотрел на девушку с интересом.
– А ты, оказывается, стратегический ресурс… внученька. Любимая, небось? – усмехнулся он. – Как же так, при дедушке-генерале внучка под статьей ходит, шарит по запретным развалинам? Не врешь, часом?
– Это мой выбор, – гордо заявила девица. – Никто не может запретить. У нас свобода в отличие от некоторых.
– Твой выбор – или в пасть к дримерам, или доживать на скотобазе. Свобода, надо же! – Улыбка Макса закостенела и начала превращаться в оскал, но Юля в обличительном раже не замечала этой опасной трансформации.
– А твой – убивать! – ее голос зазвенел. – Только и тебя рано или поздно… как зверя. Это свобода?
– Да, это свобода! – убежденно ответил Макс. – Воевать за справедливость, а не жить свиньей у корыта с бесплатными помоями.
У Юли от возмущения пропал голос.
– Дурак! – нашла она, наконец, самый веский женский аргумент. – Чурбан бездушный, безмозглый и… и… психушка по тебе плачет!
Макс вскочил, едва не ударившись о низкий потолок.
– А я говорил, – хихикнул Гришка, – надо было сразу ее придавить.
Максим без предупреждения ударил по кнопке экстренного всплытия, и амфибия дернулась, как пришпоренная кобыла. Муть на лобовом стекле расплескалась, капли засверкали на утреннем несмелом солнце.
Читать дальше