Виктор Точинов: Пылающий лед

Вопрос «Кто ты?» я сумел из себя выдавить. Сквозь кашель, сквозь раздирающую грудь боль.

– Какая разница? Я без пяти минут мертвец. Ты – тоже. А там лежат потенциальные дети. Здоровые дети. Тебе так важно, чьи женщины их будут рожать?

Если раньше голос старика казался мне оглушительным карканьем, то теперь приходилось вслушиваться, чтобы разобрать почти шепот… Он снова сплюнул. Снова красным. Слова про пять минут могли оказаться необоснованным оптимизмом. Ладно, рождайтесь. И помните мою доброту.

Я попробовал шевельнуть правой рукой. Ничего не получилось. Левая оказалась на удивление подвижной. Я поднял ее, показал один отогнутый палец, согнул его, снова разогнул… Потом продемонстрировал другой жест…

– Один-один-один-один-ноль-ноль-ноль-ноль? – расшифровал старик мою жестикуляцию.

Я кивнул. Простой код, но я побоялся придумывать сложный. Чувствовал, что с памятью неладно.

Старик разогнулся, пошагал к пульту. Вернее, попытался шагнуть. Чуть не свалился и поковылял аккуратно, вдоль стеночки, опираясь о консоль. Кое-как добрался, выставил восемь тумблеров на панели в нужные положения. Я внимательно наблюдал: все правильно. Теперь БКК сработает от легчайшего нажатия… Дави уж!

Он не давил. Он стоял неподвижно. Потом упал на спину, глухо стукнулся затылком об пол. И не шевелился. Ну что ж ты так не вовремя, старик…

Я попытался приподняться, опираясь о пол здоровой рукой. Пальцы скользили по липкому… Моя кровь. Просто удивительно, сколько из человека может вытечь крови, а он все жив…

Ползти не получится, не говоря уж о других способах передвижения. Зато я понял, что могу сделать, не двигаясь с места… Я тщательно обтирал маленький цилиндрический предмет о свой камуфляж, выбирая на комбезе места, не залитые кровью. Это была гильза от «абакана». Возможно, именно в этой гильзе сидела продырявившая меня пуля…

Условия просты: надо бросить гильзу так, чтобы она упала на кнопку сверху, почти вертикально. Попытка одна, второй не будет, ничего больше я в пределах досягаемости не нащупал…

Лежать, собираясь с силами, не было смысла, они лишь убывали. Представил траекторию – реально, зримо, как меня учила бабушка Стася – и подкинул гильзу. Когда она на краткую долю секунды зависла в верхней точке, я понял, что обязательно промахнусь. Расчет был точен, но мышцы слушались плохо…

Я закрыл глаза. Падающая гильза обо что-то стукнулась – о кнопку? о панель рядом? – потом звякнула о металлический пол, покатилась…

Вот и все. Можно лежать и надеяться… Что я все-таки попал по кнопке. Что она сработала и взрыва не будет. Что сюда в ближайшее время доберется кто-то вменяемый, не имеющий обыкновения добивать раненых, лежащих на полу в луже собственной крови…

Хорошая вещь – надежда. К тому же умирает последней…