Джон Гриббин: Дорога в никуда

— Идите сюда, — сказал он. — Я хочу показать вам, где началась моя история.

Я подошел к нему. Он медленно повернул глобус и кончиком карандаша указал на точку на некотором расстоянии от западного берега Черного моря.

— Плоешти, — сказал он. — Отсюда я хочу начать. Я мог бы отодвинуть начало еще дальше в прошлое, но на это потребуется время, которого у нас нет. Но у меня есть рукопись, в которой моя жизнь описана подробно, день за днем, но начнем с нападения на нефтяные промыслы в Плоешти.

— Плоешти в Румынии? — спросил я.

— Да. Плоешти — центр добычи и переработки нефти для Германии. Цель нашего девятого Воздушного Флота, который тогда базировался в Киренаике в Северной Африке. Прошло уже пять лет войны, прежде чем американцы смогли совершить нападение на важнейший центр обеспечения фашистской Германии. Нагруженные бомбами, боеприпасами и горючим, с полевого аэродрома в оккупированной части Южной Италии стартовали сто семьдесят пять четырехмоторных бомбардировщиков, чтобы нанести бомбовый удар по резервуарам с горючим, нефтяным вышкам и ректификационным колоннам в Плоешти. Нам не сказали, что город и нефтеперерабатывающий комплекс окружены множеством орудий всех калибров и что здесь самая большая концентрация зенитных батарей во всей Европе. Но если мы бы об этом и знали, не было бы особой разницы. Наше удивление не было таким уж большим и это все.

Я был пилотом одного из Б-24, носившим собственное имя «ГАЙАВАТА». Моим вторым пилотом был Джим Эндрюс. Он был из Бирменгема в Алабаме, но ему, казалось, ничуть не мешало, что я был индейцем — полукровкой. Мы были лучшими друзьями.

Он улыбнулся.

— Может быть, мне нужно сказать вам, что я ирокез, по крайней мере, по материнской линии. Мой отец был урожденным шотландцем. Ирокезы — близкие родственники чероки.

Я кивнул и осторожно сказал:

— Я могу надеяться, что эти сведения упоминаются в рукописи, которую вы мне обещали?

— Да, само собой разумеется. Итак…

Командир соединения бомбардировщиков проложил курс южнее Тирговисте и вместо того, чтобы отклониться на север, где должен был находиться Плоешти, он вел машины почти точно на Бухарест. Лейтенант Ту Хокс заметил навигационную ошибку и, так же как и некоторые другие командиры самолетов, нарушил предписанное радиомолчание. Командир звена не дал никакого ответа и упрямо продолжал придерживаться ложного курса. Несколькими минутами позднее далеко слева и над самым горизонтом Ту Хокс увидел грязно-коричневое облако и понял, что это должен быть дым над горящими нефтехранилищами. Первая волна нападающих достигла цели и сбросила бомбы.

Он наблюдал за флагманским бомбардировщиком и спрашивал себя, видел ли полковник этот предательский дым. Внезапно флагманский бомбардировщик заложил крутую кривую и взял курс на дымящиеся нефтепромыслы. Ту Хокс и другие командиры бомбардировщиков повторили этот маневр и все звено было своевременно предупреждено об этом. «ГАЙАВАТА», запустив все четыре мотора на полную мощность, понесся на север со скоростью примерно четыреста километров в час. Соединение опустилось на предписанную для нападения высоту в сто метров. Зеленые кукурузные поля сменились желто-коричневыми полями пшеницы, каналы, дороги, тропинки и ручейки проносились под ними. На фоне облаков дыма парили огромные серые фигуры заградительных аэростатов. Некоторые из них поднимались, чтобы дополнить аэростатное заграждение, другие висели на большой высоте; часть из них была сбита.

Ту Хокс был смущен, хотя он и не показывал этого Эндрюсу. Соединение заходило с неправильного направления и проводившийся на протяжении целевой недели инструктаж о положении объективов — целей в области нападения — был теперь совершенно бесполезным; неделя была потрачена зря. При подлете с юга все это выглядело иначе, чем на фотографиях разведчиков.

Соединение бомбардировщиков еще не достигло аэростатов, как немцы мгновенно открыли огонь. Копны сена, группы кустов и полевые амбары оказались замаскированными зенитными установками. Двадцатимиллиметровые четырехствольные зенитки и тридцатисемимиллиметровые скорострельные пушки поливали небо трассирующими пулями и снарядами. С краев дорог, из кюветов и защитных окопчиков посреди полей били пулеметы. Стоящие в отдалении крытые грузовики внезапно разъехались и открылись новые орудия. Далеко впереди вели огонь батареи длинноствольных 8,8-миллиметровых зениток, стреляющих взрывчатой шрапнелью, облачка взрывов которой образовывали в воздухе плотный узор.