Мария Семенова - Ошибка «2012». Мизер вчерную

Пока всё шло лучше некуда. Шторм миновал, патрули не появлялись, а черномазый был хорош, ох хорош… И он, и вон та голая баба, словно выточенная из чёрного дерева… И плевать Гастону Леру на очень скверную славу, повсюду сопутствовавшую ему в Котдаржане [57] Котдаржан — бывшая французская колония, ныне — Республика Серебряный Берег, африканское государство, граничащее с Анголой. Оттуда родом некоторые наши герои. , — больше, Бог даст, он туда не вернётся.

Да, хитёр, умён, расчётлив был Гастон Леру, он всё делал основательно, вдумчиво — и никогда не пытался откусить больше, чем мог прожевать. Не в пример другим капитанам, которые набивали негров в твиндек [58] Твиндек — пространство между палубами. как сельдей в бочку, отчего половина дохла по пути, — Леру, видит Бог, черномазых особо не прессовал, сносно кормил и даже выпускал размять ноги. Зато и продавал свой груз вдвое дороже, чем те, кто довозил едва живые скелеты…

Негр тем временем завершил Песню и, бросив в сторону Леру последний презрительный взгляд, с гордым видом застыл около борта. Прочие невольники, боясь гнева белых, держались от возмутителя спокойствия подальше.

Одна только Мамба смотрела на него во все глаза.

«Это мужчина, это воин, — пело её сердце, а взгляд никак не мог покинуть мощные плечи, крепкие ноги, мускулистые ягодицы. — Такой небось не оставит без пищи своих детей, не отдаст свою женщину на поругание врагам…»

Она с изумлением чувствовала, как просыпалась в её чреслах древняя как мир истома. Вот уж не думала она, жрица, что встретит свою судьбу на этом корабле скорби. Она, хранившая девственность, посвящённая духам, привыкшая презирать грубых мужчин. Отчего же теперь она изнемогает от желания прижаться к этой груди, широкой и надёжной, точно ствол баобаба, погладить упругие пружинки волос, испытать в поцелуе эти изобильные губы?..

— Хорошо поёшь, воин, — по праву чёрной жрицы подошла к нему Мамба. — Только белые люди глухи. Они способны понять лишь копьё да отравленную стрелу.

«Станешь ты ядом на её острие…»

Она успела смекнуть, что великан принадлежал к племени Людей Устья, главных хозяев на Большой реке. Они владели причалами, лодками, добротными хижинами на берегу. Они и проводники, и посредники, и блюстители законов. Без их благоволения белым людям невозможно взять на свои лодки ни одного раба.

— О женщина, обладающая Силой, — присмотрелся к её татуировкам танцор, сглотнул и благоговейно потупился. — О разговаривающая с духами!..

У него самого тоже полно было говорящих знаков на теле. Великий охотник, первейший воин, главный палач помощника вождя. Вот только жён и законных детей пока не было. Наверное, всех захваченных коров отдавал вождю, а тот не очень-то спешил вознаградить его доблесть разрешением на женитьбу.

— Сейчас, воин, я разговариваю не с духами, а с тобой. — Мамба улыбнулась впервые со дня ворожбы во дворце Льва. — Я хочу знать твоё имя. Не бойся, я не причиню тебе зла. Язык Да Зоджи и череп Да Лангана в том порукой.

О, как же хотелось ей узнать объятия этих рук, изведать тяжесть мускулистого тела… О змей Дан, куда подевалось бесстрастие посвящённой в истину, холодное, как хрустальный родник?

— Люди зовут меня Мбилонгмо, о женщина, обладающая Силой. Меня зовут Мбилонгмо, — ответил великан и гордо расправил плечи. — Я вождь и сын вождя из рода Большой Пантеры. Все в нашем роду…

Ему не дал договорить свист бичей, послышались грубые выкрики — время палубной прогулки закончилось. Пора было снова спускаться в трюм, туда, где крысы, теснота, вонь, качка, обречённость, дурные мысли и смерть.

— Садись со мной рядом, Мбилонгмо, места хватит, — заглянула Мамба воину в глаза и положила руку на литое плечо. — Дальняя дорога тяжела в одиночку, но весела и легка с верным попутчиком… Ты ведь будешь, Мбилонгмо, мне верным другом в пути?

Она горела словно в огне, её так и била крупная дрожь.

— О да, женщина, обладающая Силой, я буду рядом, указывай дорогу. — Негр, не отстраняясь, кивнул, и их приняли вонючие потёмки тесного трюма.

Вновь монотонно заплескала в борт вода, заскрипели, жалуясь, бимсы. Мамба опустила голову на плечо спутнику, а тот вполголоса рассказывал ей свою горестную историю.

В то время в Западной Африке вообще творилось мало весёлого. Ничего не подозревающего Мбилонгмо белый предводитель зазвал на свою лодку, опоил сладкой огненной водой — и, вопреки всем законам, не купив на торгу и не взяв в битве, надел на него ошейник раба. И теперь везёт через Большую Солёную Воду, чтобы выменять у других белых на много-много коров…