Виктор Косенков: Новый порядок

После долгих моральных терзаний Лнпииский подкинул ручку ее прежнему владельцу и понял, что преступность не его путь.

Да и зачем нарушать Закон, когда в нем достаточно лазеек, двусмысленностей и хитрых нюансов? Только глупец убивает старушку, чтобы завладеть ее драгоценностями. Умный человек организует фонд, агитацию, рекламу, и старушки всей страны понесут свои медяки в его копилку. Затем банкротство и самолет на Канары. Все!

Семен Липинский же поступал еще круче. Он сам влиял на законы, делая их удобными, как обувь на заказ. Тесное знакомство и почти родственные связи с правящей верхушкой, хорошая база за рубежом. Все было, как говорят «гоблины», «в шоколаде». И тут… И тут начинаются странности. Для начала марионеточный президент обрывает одну за другой свои ниточки. За несколько тревожных месяцев сменяются несколько премьеров, валится прикормленный прокурор. Семья только разводит руками. «Главный» вышел из-под контроля. Объявить его маразматиком не решается никто, это слишком сильное оружие, зацепит так или иначе все окружение. Но никакого другого объяснения нет. Ряд законопроектов тормозится. Парламент, купленный на корню, вяло возмущается, в стране президентское правление.

Когда президент свалился с инсультом, все вздохнули спокойней, но вдруг стало ясно, что преемник — личность еще более неподконтрольная, к тому же из «силовиков», и «Папу» вытянули из больницы в кратчайшие сроки.

В итоге положение стало излишне шатким, обрушились внешнеторговые сделки концерна, стали приходить тревожные известия с рынка акций. Семену пришлось лично утрясать ряд вопросов. Событие, можно сказать, небывалое: уходя с головой в политику, он оставил после себя четко работающую финансовую машину, теперь же казалось, что в шестеренки этого механизма кто-то насыпал песку.

И еще журналисты…

Семен не боялся. Эта страна вряд ли сможет просто так отбросить его в сторону. Она прогнила, одряхлела и уже почти упала, придавленная к земле собственной тяжестью.

Когда-то давно Липинский едва не поступил на медицинский факультет. Его родители, испугавшись участи врача, обратились к мудрому родственнику из Киева. Дядя, Борис Моисеевич, приехал в Москву и подсунул племянничку любопытную книгу, где подробно описывались симптомы разных тяжелых заболеваний. Из этого толстенного фолианта юный Семен узнал про болезнь с гадким названием «туберкулез костной ткани». Симптомы и последствия этой болезни показались будущему доктору настолько мерзкими, что он в тот же день забрал документы из одного вуза и поступил, кстати без экзаменов, в другой.

Теперь, через много-много лет после того случая, Липинский смотрел на разрушающуюся страну и видел все те же страшные признаки. Кости страны сделались хрупкими и уже не могли удерживать свой вес. Так что бояться этого умирающего животного было нечего.

Семен не боялся.

Даже когда начальник охраны, человек надежный, но слишком впечатлительный, влетел в кабинет, прерывая раскаты «О Fortuna» Карла Орфа, и выдохнул, едва не сгибаясь пополам: «Фээсбэшники…….

Липинский лишь брезгливо сморщился. Такой исход был предусмотрен, хотя и не так скоро.

«Сколько мне лет? Я старею?»

— Скажите, Дмитрий, — спросил Семен у охранника, уже стоящего возле запасного выхода. — Что, по-вашему, старость?

— Старость? — Дмитрий не был бесконечно развитым в умственном плане человеком, но реакцию имел отменную, иначе он не смог бы подняться так высоко. — Старость — это возраст.

— А для вас лично?

— Для меня? — Он нервничал, но всегда правильно реагировал по обстановке. Шеф спрашивает, подчиненный отвечает. Даже если камни с неба. — Когда я на турник запрыгнуть не смогу, тогда будет старость. Идти надо, Семен Маркович.

— Надо, значит, надо, — согласился Липинский. — Все готово?

— Как всегда!

— Тогда поехали. — И он, легко оттолкнувшись от подлокотников, вскочил с кресла. Черная лестница видела его только один раз, когда он знакомился с переделанным зданием, которое покупал. Теперь пришло время, и она сыграла свою роль, не раньше и не позже, а как раз вовремя. — Старость, Дима, это когда ты не поспеваешь за временем.

Они сбежали вниз, мимо обеспокоенных лиц охраны, мимо «Главный прошел», мимо дрожащих на кобурах пальцев, мимо вспотевших ладоней и ощущения чего-то непоправимого. Вниз. Туда, где стоял надежный и очень быстрый «скорпион», особой сборки «порше». Вместительный и очень хорошо защищенный.