Михаил Белозеров - Золотой шар

– Костя! – позвал он, и сам удивился: зачем он ему?

Костя, который давно сообразил, что они во что-то вляпались, скромно держался в арьергарде, к мертвецам не подходил и вообще, смотрел больше под ноги, но и не забывал склоны горы и горловину ущелья, которую он боялся. Боль в левой руке дергала так сильно, что Костя порой терял ощущение реальности. Даже спирт помогал лишь короткие пять-десять минут.

Он тут же, придерживая руку, которая дергала не хуже зубной боли, пересек дорогу и подбежал к Бараско.

– Слушай, – попытался объяснить ему Бараско так, чтобы это не выглядело бредом сумасшедшего. – Мне показалось, что кто-то назвал твое имя…

– Конечно, – сказал Костя, вперившись взглядом в дорогу, которая терялась между кустами и какими-то укреплениями. – Я знаю…

– Что ты знаешь?

– Не знаю, но я знаю… – Костя с трудом оторвал взгляд от горловины ущелья, словно она его завораживала. – Как тебе объяснить… Это такое чувство, словно ты разговариваешь сам с собой.

– Точно! – подтвердил Бараско. – Со мной то же самое. А я думал, что схожу с ума.

– А у тебя нет такого ощущения, что ты завел подружку?

– Скорее, друга, – сказал Бараско.

– Я имею в виду «Великую Тень».

– «Великую Тень»?! – сильно удивился Бараско. – Ты что, спятил?

Костя поморщился: рука болела так, что порой он терял нить разговора.

– Если бы, – сказал Костя. – Я ее один раз видел.

– Видел? – изумлению Бараско не было предела.

«Вот почему я его выбрал, – понял он. – Он не просто везунчик, он избранный».

Конечно, Бараско знал, что такое «Великая Тень». Это был ночной хищник, поэтому ночью сталкеры старались не ходить. Но почему «Тень» появилась здесь, в Дыре, где, по идее, не должна была появляться? Одним она отрывала голову, других изымала из этого пространства, и они никогда не возвращались, некоторых сводила с ума и становились животными, но Бараско не знал никого, с кем бы она снизошла до разговора.

– Привет… – вдруг заговорил Костя отрешенно, обращаясь к тому, что он считал «Великой Тенью». – Ты помнишь меня там, на мосту?

В ответ ветер прошуршал в кустах, и у Бараско кожа покрылась мурашками. «Не зря, не зря я подарил ему „анцитаур“, – понял он, забыв, что „анцитаур“ сам выбрал Костю. – Очень удачное вложение капитала».

– Нам нужно попасть в Сердце Дыры. Ты нам поможешь? – спросил Костя и оглянулся на Бараско за поддержкой.

Бараско закивал:

– Да, да, да!

– Мы не сделаем ничего плохого, мы только посмотрим и уйдем.

Костя еще хотел добавить, что ему надо вылечиться, но постеснялся попросить об этом, потому что это уже выглядело бы нескромно, как личная просьба, а личных просьб никто не любит, даже на «Рен-тиви».

Бараско поразило, что Костя умеет уговаривать ловушки. Ни у кого из сталкеров нет этого дара, и дело даже не в «анцитауре». Дело в самом Косте. Он прирожденный черный сталкер. «Кому-то же должно подфартить в этом мире, – с завистью думал Бараско, – а „анцитаур“ всего лишь помогает».

Наступила тишина. Казалось, «Великая Тень» думает.

Потом раздался угрожающий шорох, словно миллионы тонн песка пришли в движение. На этот раз Костю не ударило в грудь, только ласково погладило ветерком по щеке.

Бараско не мог шевельнуться, словно аршин проглотил: по дороге в голубом сиянии двигалась женщина. Очень красивая женщина. Небесная женщина. Бараско в жизни таких не видел. Она была выше его ростом, хотя Бараско считал себя высоким мужчиной. К тому же у нее были такие длинные и густые волосы темно-медного цвета, которых у земных женщин не бывает. Глаза! Глаза, темные, как вишни, были настолько пронзительными, что заглядывали в самую глубь души. От этого взгляда Бараско захотелось упасть и свернуться в клубочек.

– Проходите, – сказала она Косте. – Я не буду вам мешать.

– Я хочу излечиться… – выдавил Костя, не смея прямо смотреть ей в глаза.

– Считай, что уже излечился, – мимоходом ответила она, сделала три шага и растаяла в воздухе.

Бараско лежал без сознания. Без сознания лежали и Гайдабуров с Березиным.

Косте сделалось тоскливо, словно он потерял любовь. Он все время проверял в себе это чувство. А теперь оно сделалось таким огромным, как солнце, что он не мог соизмерить его с чем-либо в самом себе.

Жора сказал:

– Шли себе мирно, шли… А теперь?!

– Разговорчики! – подтянул Калита дисциплину.

Жора замолчал и воинственно шмыгнул носом.

– Все принимали решение?! – напомнил Калита. – Все! Поэтому нечего валить с одного на другого. Если мы вернулись в Зону или даже вышли из нее, такова судьба. Не повезло. Что делать? Бывает! Здесь не жарко. Вода близко. Объявляю сутки отдыха. Жоре и Андрею произвести разведку местности. Но без фанатизма!